Митинг в поддержку Владимира Путина, 2012. Фото: Thomas Peter / Reuters
Типологически президентские выборы 2018 года в России будут напоминать выборы в Казахстане и Белоруссии 2015 года, которые прошли по похожим сценариям. Сначала сверхлояльные чиновники выдвигают идею пожизненного правления лидера без выборов или проведения вместо выборов референдума. Сам лидер от этого отказывается. Выдвигается несколько как бы альтернативных кандидатов, заранее знающих, что они не получат больше 1,5–2%. Их главная задача – найти риторику, которая объяснит их выдвижение в условиях абсолютной популярности лидера. Лидеры реальной оппозиции уже пережили разной жесткости преследования, многие уже сидели, другие в эмиграции и не имеют шансов участвовать в выборах. В этих условиях для них нет никакой перспективной стратегии. Кто-то призывает к бойкоту, кто-то обосновывает нелегитимность выборов вырождением института наблюдателей. Результат кампании: сверхвысокая явка и сверхвысокий процент «пожизненного правителя»: 83,49% голосов при явке 87,2% у Лукашенко; 97,75% при явке 95,2% у Назарбаева. И это при участии международных наблюдателей.
Разумеется, у всех постсоветских обществ с персоналистскими режимами есть своя специфика и черты несходства, и степень дисциплинированности казахстанского избирателя выше, чем белорусского и тем более российского. Но это детали в сравнении с главным: общество в результате 25-летнего постсоветского транзита нашло свою форму, и в том числе форму власти – и живет в ней.
