Владимир Путин и Кирилл Дмитриев, 2018 год. Фото: Kremlin.ru
Пандемия COVID-19 не могла не отразиться на российской внешней политике. Вирус и введенный во многих странах режим самоизоляции не только затруднили деятельность российских загранпредставительств (тем не менее они с полной отдачей продолжают организовывать возвращение российских граждан домой) и руководства страны, но и переформатировали внешнеполитическую повестку.
Хотя переговоры, даже весьма чувствительные, возможны и в режиме видеоконференции, – саммит G20, драматичные переговоры министров энергетики в формате OPEC+ и G20 это подтверждают, – дипломатия все же про личностные контакты и доверительное общение, которое не всегда можно «доверить» даже защищенной связи. Например, переговорам по «донбасскому урегулированию» социальное дистанцирование переговорщиков пока не пошло на пользу. Проведение очередного саммита в «нормандском формате», планировавшегося на апрель в Берлине, невозможно раньше осени.
Для Владимира Путина, «оперативника в Кремле», вербовочно-тактильный стиль переговоров всегда был важным элементом президентской дипломатии, а в телефонном и видео-общении его невозможно задействовать с нужной отдачей.
Возникают объективные сложности с разведывательным обеспечением внешнеполитических решений руководства страны. Как поддерживать регулярную конспиративную связь с источниками в условиях карантина и плотной электронной слежки местных властей за его нарушителями, не очень понятно, а информация «не из интернета» требуется Москве ежедневно.
Крещендо под вопросом
Еще в начале года внешнеполитическая повестка России виделась в подготовке к празднованию 75-летия Великой Победы в Москве 9 мая с приглашением лидеров ведущих мировых держав (Си Цзиньпин и Эммануэль Макрон приняли приглашение, а Дональд Трамп его серьезно рассматривал, как и Синдзо Абэ). Это должно было стать главным мероприятием года, закрепляющим восстановление Россией статуса великой мировой державы, которая участвует в определении «правил игры».
Встречи в Москве должны были наметить контуры договоренностей запланированного на сентябрь в Нью-Йорке «саммита большой пятерки» постоянных членов Совбеза ООН. Это главная внешнеполитическая инициатива Владимира Путина, впервые объявленная в послании Федеральному собранию 15 января и затем на пятом Всемирном форуме памяти Холокоста. На саммите предполагалось поговорить не меньше как о судьбах мира, поскольку «речь идет о выживании человечества». Все лидеры «пятерки» согласились с инициативой Путина, хотя Трамп с присущей ему деликатностью и пытался выдать ее за свою.
И вот теперь в результате эпидемии это дипломатическое крещендо под вопросом.
