Наталья Зубаревич: «Это уже не вертикаль, а царствование»

Нынешняя система взаимоотношений центра и регионов препятствует развитию страны. Как ее можно поменять, в целом понятно, но любые попытки сделать это наталкиваются на сопротивление элитных групп. Они не заинтересованы в реформах. Тем более что пока у российской экономики с ее архаичной структурой сохраняется большой запас прочности. Но риски постепенно нарастают, «собаке по кусочкам отрезают хвост», и если сегодня ситуацию еще можно исправить постепенными изменениями, то завтра может потребоваться уже не ремонт системы, а полная перестройка. Republic обсудил положение дел с экономгеографом, доктором географических наук, профессором Натальей Зубаревич.

– Первый вице-премьер Андрей Белоусов на недавно прошедшем Петербургском экономическом форуме сказал, что российская экономика восстанавливается успешнее, чем предполагалось. Вы разделяете его оптимизм?

– Не вполне. Тот же Белоусов в интервью РБК четко сказал: самый сильный удар был нанесен по малому бизнесу, а восстанавливается тот медленно. Правда, Белоусов утверждал, что малому бизнесу сильно помогли, но тут возникают вопросы. 500 млрд выделили на зарплатные кредиты, и 460 млрд из них были прощены, потому что предприниматели не проводили сокращений занятости. А на прямую помощь в виде субсидий регионам для поддержки малого бизнеса выделили всего 31 млрд – несопоставимо. В итоге малый бизнес не сократился, цифры в 2020 году стабильные: в России 11 с небольшим миллионов занятых в малом и среднем предпринимательстве. Но что дальше? Помощь заканчивается, а отложенные налоговые обязательства придется оплачивать в этом году. Так что, если говорить о малом бизнесе, то нужно дождаться III-IV квартала 2021 года и тогда смотреть, что получилось: просто затормозили сильное сжатие занятости или удалось его избежать? Мне кажется, что все-таки лишь затормозили, и последствия для малого и среднего бизнеса будут, просто они отложены.

– А что касается крупного бизнеса?

– Давайте посмотрим на промышленность. По прошлому году – минус 3%. За четыре месяца этого года – плюс 1%. Вроде как ничего. Когда начальство рапортует, оно дает среднюю цифру и потом рассказывает про самые успешные отрасли. Но начинаем смотреть внимательнее и видим: добывающая промышленность в прошлом году – минус 7%, в январе-апреле этого года – минус 6%. Нефтянка – минус 7%. Сделка ОПЕК+ и невосстановившийся глобальный спрос все еще негативно влияют на развитие. А вот металлурги отлично восстановились и пошли вперед. Минеральные удобрения особо и не падали. То есть чохом можно сложить, но мы должны помнить о разных тенденциях внутри среднего арифметического.

Конечно, хорошо чувствует себя фармацевтика, неплохая ситуация в нефтехимии. Обрабатывающая промышленность упала и отжалась, результат за 2020 год – 0%. А за четыре месяца этого года – плюс 4%. Отлично! Только вопрос: за счет чего? Прежде всего – за счет гособоронзаказа. Но хорошая новость в том, что со второй половины 2020 года начал восстанавливаться автопром, помог отложенный спрос. Пищевая промышленность не больно-то растет: плюс 2%. Потому что у народа вообще-то сократились доходы. Экономят, конечно, в первую очередь на более дорогих продуктах, но также сократилось производство гречки, сахара, подсолнечного масла. А это товары базового спроса.

– Какие еще индикаторы важны для понимания сегодняшней ситуации в экономике?

– Инвестиции. Но их Росстат пересчитал. Первые данные по итогам 2020 года были минус 2%. Затем исправили на минус 1,5%. По первому кварталу этого года – плюс 2%. Хорошо! Только забыли добавить маленькую деталь: что мы по размеру инвестиций еще не вышли из кризиса 2014–2016 годов, когда они сильно упали и до конца 2020 года не восстановились, в реальном выражении инвестиции – ниже уровня 2013 года. Вряд ли вы услышите это в заявлениях чиновников правительства. Кризис 2020 года наложился на предыдущий, и мы не вышли из него ни в инвестициях, ни в доходах населения, ни в розничной торговле, ни в жилищном строительстве.

С 2015 по 2019 год жилищное строительство упало на 8%. В 2020 году посчитали 0%, хотя в предварительных данных тоже был минус. Доверия к цифрам Росстата стало меньше. Но в 2021 году, да – бешеный рост. Ввод жилья точно восстановится.

Наталья Зубаревич

Фото: Игорь Брук специально для Republic

– Эффект льготной ипотеки?

– Да, плюс отложенный спрос и дефицит жилья для молодых семей. В январе-апреле этого года – рост на 28%! В отдельных регионах намного выше среднего, например, в Свердловской области – плюс 63%. И будет расти дальше, потому что девелоперы поверили, что спрос будет подогреваться различными льготами. Сейчас сокращают одни виды льготной ипотеки, но дают другие, и население обязательно их возьмет. Так что у строительного сектора перспективы хорошие.

Но надо понимать, что за жилье строится. Так называемые «человейники» на выселках, квартиры по 25 квадратных метров. Часто без инфраструктуры. Это мина, заложенная под будущее детей, которые там будут расти, это потом расхлебывать придется. Но зато семьи получат жилье. Покупатели этого жилья – не богатые. Ориентируются на стоимость, а не на качество среды. До предела насыщения еще далеко, средняя обеспеченность жильем – 23 квадратных метра на человека. Так что девелоперы могут доить прибыль кубометрами.

– Звучат традиционные опасения, что льготная ипотека надувает опасный для экономики пузырь.

– Пока больших просрочек по ипотечным кредитам нет. Я с ужасом смотрела: у нас сейчас физические лица набрали кредитов более чем на 20 трлн рублей. Это размер федерального бюджета. Если посмотреть на структуру этих кредитов, то доля ипотеки приблизилась к половине, к 10 трлн. Но просрочек там не более 1–2%, это пока безопасно. В потребкредитовании хуже.

– Есть ли шанс, что вырастут реальные доходы населения?