Издательство «Новое литературное обозрение» выпускает книгу Льва Лосева «Эзопов язык в русской литературе (современный период)».

Эзопов язык — средство обходить цензуру и передавать адресату то, что нельзя говорить открытым текстом. Русская литература относилась к эзопову языку как к печальной необходимости, поэтому выработала огромный арсенал иносказаний: метафор, намеков, анахронизмов и пародий.

Впервые публикуемый текст диссертации Льва Лосева — известного поэта и литературоведа, мемуариста, биографа Иосифа Бродского — это экскурс в историю вопроса, подробная классификация «эзоповских» приемов и анализ многочисленных примеров из советской литературы. Среди героев этой книги — Даниил Хармс, Евгений Шварц, Аркадий Белинков, Евгений Евтушенко, братья Стругацкие.

Эзоповская пародия и детская литература

В 1968 году в Ленинграде разразился литературный скандал, быстро приобретший широкую огласку. В предисловии к двухтомному изданию «Мастера русского стихотворного перевода» профессор Эткинд объяснил подъем русской переводческой школы в советское время тем, что усиление идеологической цензуры вытесняло крупных мастеров из оригинальной литературы в перевод, который оставался единственным для многих источником средств к существованию, своеобразным способом самовыражения, а иногда и непрямым средством выражения протеста. Хотя публикация этого отрывка предисловия была в последнюю минуту пресечена, на исследователя обрушились суровые репрессии.

Вслед за этим эпизодом уже никто не осмелился указать на сходную, а может быть, и еще более показательную ситуацию в русской детской литературе, в которую, начиная с 1920-х годов, в силу сходных причин потянулись крупнейшие писатели: Есенин, Зощенко, Мандельштам, Маяковский, Пастернак, Платонов, Пришвин, члены авангардистской группы ОБЭРИУ — Введенский, Заболоцкий, Хармс и близкие к ним Владимиров, Олейников, Шварц. В силу характера своих дарований большинство из этих писателей, сознательно или бессознательно, стремились, и перейдя в детскую литературу, не потерять своего взрослого читателя. Это создавало ориентацию на двусмысленное высказывание, а так как сюжет и стилистика, используемые в детской литературе, в большинстве случаев несколько упрощены по сравнению с литературой для взрослых, то двойная установка — на двусмысленность и упрощение одновременно — привела к преобладанию пародийного, чаще всего эзоповски-пародийного, жанра в новом литературном течении.