Москва, следуя избитой геоанатомической метафоре, есть не что иное, как «сердце России». Облик столицы в равной степени принято любить за золотые купола и ненавидеть за доминирующий последние 20 лет «лужковский стиль». Slon.ru составил список самых заметных архитектурных творений последнего столетия жизни столицы и предлагает читателям выразить свои эстетические чувства в голосовании. Опции любви и ненависти предусмотрены. Если присмотреться, то архитектурный ландшафт современной Москвы, в первую очередь центра города, сформирован из четырех слоев. Причем каждый из них накладывался вместе с установлением новой общественно-политической парадигмы. Это дореволюционые особнячки, советский конструктивизм и имперский стиль Сталина, серость типовой хрущевско-брежневской застройки и, наконец, лужковская эклектика. Под сменой парадигмы внутри советского периода стоит понимать переход от символичности к функциональности в мире вещей вообще и зданий в частности. Это сочетание, а вернее, даже противостояние стилей местами смотрится совершенно неудобоваримо, а порой и вовсе пугающе. Яркий пример – Арбат, небольшой по площади по сравнению с другими районами Москвы, но очень тесно застроенный. Царские домики на Новинском бульваре и в его окрестностях, кажется, сами готовы рассыпаться от соседства с могучей громадой «Лотте Плаза», высотка МИДа как и 60 лет назад наглядно, практически по-кафкиански, демонстрирует превосходство государства над гражданином, а две башни гостиниц «Золотое кольцо» и «Белград» со своим невероятным ночным свечением представляются вообще порталом в другое измерение. Новый же Арбат превратился в плацдарм для частного примера вечного, знакомого всем – кому по Тургеневу, кому по «Звездным войнам», конфликта: архитектор Михаил Посохин против архитектора Михаила Посохина-младшего. Голосуйте! На фоне вот такого градостроительного безумия Москва продолжает двигаться в будущее, и вектором этого движения принято считать лужковский постмодернизм, обычно с каким-нибудь обидным эпитетом, типа «вульгарный» или «безвкусный». А я бы ввел новый термин: «бюрократический постмодерн». Это когда высокий стиль стоит денег, а заказчики строительства уже изрядно потратились на административные издержки и коррупционные сборы. Поэтому и архитекторам негде развернуться, ведь требуют от них максимум квадратных метров и, желательно, использовать материалы подешевле. Впрочем, если кому не нравится, напомню, что могло быть еще хуже. В 1972 г. власти собирались снести вообще всю историческую застройку центра ради типовых новостроек, превратив Москву в нечто вроде Пхеньяна, но тогда, к счастью, обошлось. Слава советским ученым! В качестве постскриптума хотелось бы призвать читателей, голосуя, почувствовать себя архитектурными критиками, забыв на время об обитателях московских зданий. Приговаривая к сносу Мавзолей или Дом Правительства, не забывайте, что ни Ленин, ни политика кабинета министров не являются архитектурными элементами, и эти постройки возводились без ведома Владимира Путина и Владимира Ильича.