Кадр из фильма "Зеленая миля". Фото: Warner Bros.
Надо ли наказывать человека за преступление, совершенное десятки лет назад? Что, если он больше не нарушал закон? Что, если теперь он уважаемый член общества? Примерный семьянин? Есть ли смысл наказывать его сейчас?
Такие вопросы зазвучали на фоне скандала с Бреттом Кавано — американским судьей, обвиненным в попытке изнасилования. Против него под присягой дала показания профессор психологии Кристин Форд. Она заявила, что он пытался изнасиловать ее на подростковой вечеринке в начале 1980-х годов. Расследование не нашло доказательств его вины, в итоге, несмотря на общественные протесты, он стал верховным судьей.
Его сторонники допускали, что обвинения могут быть правдой. Но если и так, заявили они, это не повод наказывать его и лишать должности. «Даже если это правда, мы должны учитывать, кто он сейчас, — заявил сенатор от республиканцев Оррин Хэтч. — А он хороший человек». «Если в 17 лет он был буйным подростком и употреблял алкоголь — какое отношение это имеет к его теперешней жизни?», — вторил консервативный журналист Род Дреэр. «Если человек прожил хорошую жизнь, а потом выяснилось, что в юности он совершил какой-то сомнительный поступок, должно ли это мешать карьере?», — рассуждал бывший пресс-секретарь президента Ари Флейшер.
Есть несколько теорий, которые объясняют цель наказания преступников — исправление, защита общества, предупреждение новых преступлений (наказание одного — пример для других) и так далее. Некоторые при желании можно истолковать в пользу Кавано. Он, очевидно, не представляет криминальной угрозы. Он ведет вполне благопристойную жизнь, и сторонники вполне могут сказать, что он исправился.
Но выступления против Кавано, как и в иных подобных случаях, напомнили и о другой теории наказания — воздаянии за причиненный вред. Его защитники пренебрежительно отзывались о ней, ставя в один ряд с «ненавистью к мужчинам». Идея, применявшаяся еще тысячелетия назад (одна из форм — «око за око»), сегодня нередко воспринимается как архаичная, жестокая и потакающая низменным инстинктам. Однако она отражена в официальных концепциях наказания. И может служить напоминанием о справедливости — особенно если формальная система ее не обеспечивает.
