Очередь на входе в метро. Фото: berserkerr89 / twitter

Очередь на входе в метро. Фото: berserkerr89 / twitter

Утренняя статистика 15 апреля показала, что за сутки в России было подтверждено 3388 новых случаев коронавируса (14 апреля – 2 774, 13 апреля – 2 558), из них в Москве – 1774 (1 489 и 1 355 соответственно). Заболеваемость продолжает быстро расти. Пассажиры московского метро – то есть те, кто получил специальные пропуска у своих работодателей или на сайте московской мэрии, – могли почитать об этой статистике в огромных очередях на входах в подземку. Очереди образовались, понятное дело, из-за проверки этих самых пропусков полицейскими. Судя по фотографиям в соцсетях, нововведение создало идеальную ситуацию для быстрого обмена вирусом. На войне как на войне: дружественный огонь по своим – обычное дело, особенно если мы говорим о России.

Война и мир

Сравнение пандемии коронавируса с войной стало распространенным. Войну упоминают в своих речах политики – прибавляя, что мы в ней обязательно победим. Правительства вынуждены принимать почти военные мобилизационные меры. Мирная экономика встала. И, главное, счет жертв постоянно увеличивается.

Это все, безусловно, относится и к России. Президент Путин, правда, сравнивает пандемию с войнами IX-XIII веков (наверное, пока, потому что пандемия в стране ускоряется), но врачи в больницах, которые принимают заболевших коронавирусом, действительно работают как на фронте и рискуют погибнуть.

На войне ярко проявляется все плохое и хорошее – в человеке, обществе, государстве. Фронтовики Великой Отечественной вспоминали, что у них была сильная надежда на изменения после победы, что народ заслужил своими жертвами и победой другую, «светлую» жизнь. Ничего этого не случилось, как известно. Только смерть Сталина запустила процесс некоторых изменений.

Нынешняя война тоже во многом примирила власть и граждан. Оценка эффективности принятых противоэпидемических мер растет. Две трети москвичей готовы жертвовать своими правами ради борьбы с вирусом. Это нормально. Вирус определен как общий враг, для борьбы с которым общество мобилизуется и вручает власти чрезвычайные полномочия. Жизнь становится черно-белой, и кажется, что и общество, и власть выбирают один и тот же цвет.