Погода не радует. Нет, красиво, конечно, – снежок, сугробы, зима как с картинки. Но ведь по этим сугробам придется куда-то лезть. Даже и в Москве, где снег все-таки иногда чистят, – не самая простая задача.

Откапывать машину, если у вас есть машина. Ждать автобуса, если нет. А там, между прочим, не только милый снежок, там еще мороз. Настоящий русский мороз, тот самый, который помогал победить Наполеона и Гитлера, а также угробил ямщика из народной песни (или тоже, как из народной – слова написал Иван Суриков, хотя народ потом над текстом основательно поработал, не пощадив первоисточника).

Новости радуют даже меньше, чем погода. Министр иностранных дел заявляет, что Россия, в принципе, готова к разрыву отношений с Евросоюзом. На лентах агентств – трансляция из суда. В суде прокурор рассказывает, как тяжело приходилось партизанам в далеком сорок втором. И плачет.

А от новостей деться некуда – особенно если ваша работа в том и состоит, чтобы за новостями следить. Работать получается плохо, буквы бунтуют, не хотят вставать на свои места, в голове – черно, зато лист, который буквы должны заполнить, остается белым. Будто та самая степь, в которой замерз ямщик.

В оригинале, кстати, речь про «степь моздокскую». Не знаю, для чего вам эта информация, ну, вдруг пригодится.

И нет, кажется, вокруг ничего, что могло бы тоску развеять. Но на самом деле оно есть. Я пытаюсь усилием воли собрать воедино убегающие из головы мысли и вдруг слышу какое-то странное кряхтенье. Слева от моего рабочего стола – гора крупноформатных книг: каталоги выставок, альбомы, всякое, в общем, красивое и с картинками, такое, что на полки не умещается. В книжных скалах – щели, пещеры, как в настоящих скалах. И вот в одной из пещер показывается круглая голова с горящими глазами.

⤢

Сверхмаломерный кот Тихон знакомится с каталогом очередной модной выставки. Фото: Екатерина Давыдова.

Это самый маленький из моих котов, сверхмаломерный кот Тихон. Есть еще маломерный кот Анатолий и обычный кот Роман. Как сверхмаломерный Тихон попал за книжную гору, он и сам, наверное, не знает. Зачем лезет сквозь скалы – еще непонятнее: мог бы просто обойти. Но он лезет, пыжится, кряхтит. Через минуту выберется, запрыгнет ко мне на стол, начнет ласкаться, хрюкотать, попытается внести в начатый текст ненужную редактуру. Потом уляжется за компьютером, перевернется на спину, поднимет лапки…

Работе это все, конечно, не на пользу, но настроение определенно улучшается. Смотришь на него – и куда-то отступает безысходность. Как в далеком сорок втором – фашистские оккупанты под ударами партизан Белоруссии.

Дорогое удовольствие

Страсть к домашним котам, которая в эпоху социальных сетей достигла своего пика, объяснить не так уж и просто. Хотя попытки делаются. Я думаю, причина нашей любви к ним – в полном отсутствии прагматики. В современной городской квартире кот ни для чего не нужен. Здесь нет запасов зерна, которые он мог бы охранять от мышей. Мышей тоже нет. Красота начинается там, где кончается польза, любовь – там, где невозможен ответ на вопрос «почему?» Домашний кот – маленькая самоходная фабрика для производства радости. Каприз, но капризный каприз, одушевленная, смышленая, даже хитроватая фабрика.