Нэпман Николай Власов в автомобиле перед собственным магазином. Фото: wikipedia.org
100 лет назад, в марте 1921 года, X съезд РКП(б) провозгласил новую экономическую политику (НЭП). Реформа вызвала к жизни социальную группу частных предпринимателей – нэпманов. В разные времена нэпманов называли то «язвой, разъедающей здоровый организм советского общества», то «спасителями страны от экономической катастрофы». Их сравнивали и с дореволюционными купцами, и с «новыми русскими» начала 90-х. Кто были эти люди? Чем они отличались от основной массы советских граждан? Как сложились их судьбы после окончания НЭПа?
Начнем с того, что далеко не все, кто после провозглашения НЭПа пытался торговать, были нэпманами. Поначалу мелочная торговля для многих была просто способом выжить, заработать немного денег на еду, и занимались ей практически все. Вот как описывает это время Борис Пастернак в романе «Доктор Живаго»: «Доктор с Васею пришли в Москву весной двадцать второго года, в начале нэпа… Были сняты запреты с частной предприимчивости, в строгих границах разрешена была свободная торговля. Совершались сделки в пределах товарооборота старьевщиков на толкучем рынке… Владельцы нескольких очень скромных домашних библиотек стаскивали книги из своих шкафов куда-нибудь в одно место. Делали заявку в горсовет о желании открыть кооперативную книжную торговлю… Дамы профессорши, и раньше в трудное время тайно выпекавшие белые булочки на продажу наперекор запрещению, теперь торговали ими открыто в какой-нибудь простоявшей все эти годы под учетом велосипедной мастерской».
По мере того, как восстанавливалась экономика и открывались закрытые во время гражданской войны предприятия, мелочные торговцы возвращались к своим привычным занятиям. Собственно, предпринимателей или, как их практически сразу же стали называть, «нэпманов», было относительно немного. Согласно данным налоговой статистики, в РСФСР в 1924 году частных предпринимателей с доходом выше 1400 рублей в год было всего 163 392 человека. Учитывая то, что некоторым крупным нэпманам удавалось ускользать от внимания Наркомфина, фактическое их число было несколько больше, но все равно никогда на превышало 2% городского населения.
Кто же были эти люди? Я проанализировал более сотни личных дел нэпманов, сохранившихся в Государственном архиве Новосибирской области, – достаточно серьезная выборка, учитывая, что всего в Новосибирске (в то время Новониколаевске) в 1924 году было 907 частных предпринимателей. Конечно, Новосибирск в 20-е сильно уступал в развитии частного бизнеса Москве, Одессе или Тбилиси. Но это был уже достаточно крупный, стремительно растущий центр огромного Сибирского края, и многие тенденции, характерные для него, существовали и в других областях Советского Союза.
