Разрушение Берлинской стены, 1989 год. Фото: Norbert Michalke / Global Look Press
Эксперт по урбанистике и глава департамента городского развития Берлина Манфред Кюне выступал на недавнем Mосковском урбанистическом форуме с докладом об успешной трансформации городов. В интервью журналу «Деньги» он рассказал, с какими экономическими и социальными проблемами столкнулся Берлин после объединения, о стратегических просчетах в городском планировании — и о решениях, которые помогли немецкой столице стать туристической Меккой и главным центром для стартапов в континентальной Европе.
— Вы помните, как разрушили стену между Восточным и Западным Берлином в 1989 году?
— Я хорошо помню это время: мы, жившие в Западном Берлине, не поверили, что стену рушат, как говорили по телевизору, и побежали смотреть, правда ли. Но все случилось, и к нам вышли люди из Восточного Берлина, все плакали, западные берлинцы несли шампанское и пиво, все пили и радовались, показывали восточным соседям город. Это мы могли из Западного Берлина поехать в Восточный, а их не выпускали.
Первые года два после объединения мы постоянно что-то праздновали. Разница между Восточным и Западным Берлином была огромной, в западной части то, что пострадало от боев и бомбежек, в основном уже восстановили (было много финансовых вливаний и инвесторов), а в социалистической части целые кварталы находились в запустении еще со времен войны.
— Какие главные цели стояли перед руководством города и его жителями после падения стены?
— Перед администрацией Берлина и нашим департаментом развития встала непростая задача разработать концепцию объединения города, найти деньги, требовались серьезные инвестиции в реконструкцию зданий и жилищный фонд Восточного Берлина.
Единый город столкнулся с глубочайшим и серьезным экономическим кризисом, в том числе и в промышленности. Практически все промышленные предприятия Восточного Берлина встали, начался отток жителей, врачи, инженеры и учителя переезжали в Западную Германию, чтобы получать больше и жить в лучших условиях.
Руководство Берлина искало возможности привлечь в экономику города частные инвестиции, старалось поддерживать инициативы местных жителей и параллельно пыталось привлечь сюда молодежь со всей Европы.
В Берлине есть одна особенность: в отличие от других постсоциалистических столиц в Европе, квартиры берлинцев не были приватизированы и не отошли в собственность. В результате почти все берлинцы снимают квартиры. Лет 15 назад плата была €4–5 за квадратный метр в месяц, что очень мало. Сейчас, правда, цены прилично выросли — € 12–15 за квадратный метр современных апартаментов.
В 1990-х жилье стоило дешево, и его было много. Около 100 тысяч квартир стояли пустыми. Естественно, это привлекало молодежь со всей Европы, и многие из приехавших начали в городе свой бизнес. Именно они в конечном счете изменили Берлин экономически. Появилась куча клубов, баров, город стал очень драйвовым, сформировалось толерантное городское сообщество, что, в свою очередь, привлекло много туристов (Берлин вошел в топ самых популярных столиц Европы после Лондона и Парижа, опередив даже Рим. — Republic), и, наконец, город стал вторым по значимости центром стартапов в Европе после Лондона.
Современный Берлин — толерантный, живой и динамичный, в нем каждый может развиваться в своем направлении, что и привлекает начинающих предпринимателей.
— Был какой-то единый архитектурный план объединения? Все-таки две части города десятки лет развивались совершенно по-разному.
