Виды на будущее России. Часть 2. Поговорим о заблуждениях

Это вторая статья из цикла по мотивам книги Михаила Ходорковского «Как убить дракона. Пособие для начинающих революционеров». Напомню, что в первой части я говорил о различиях в возможностях реформаторов, стремящихся построить «прекрасную Россию будущего», в зависимости от того, как они придут к власти и как сложатся объективные условия вовне и внутри страны.

В этой части я попробую поговорить о некоторых представлениях «прогрессивной общественности», которые нашли отражение в книге Ходорковского, но, на мой взгляд, являются в той или иной степени заблуждениями (здесь и далее под «населением» я буду подразумевать условные 80% путинского большинства, а под «прогрессивной общественностью» условные 20% россиян, разделяющих современные ценности).

Роль повестки

Одна из главных проблем, не позволивших России эффективно завершить переход к демократии в 1990-х, состояла в том, что повестка преобразований оказалась слишком широка.

Решались одновременно три концептуальных вопроса: о трансформации политической системы, о собственности (социально-экономической политике) и о том, где заканчиваются границы новой России.

В конце 80-х в обществе существовал консенсус относительно необходимости и вектора политических изменений. Однако по вопросам собственности и геополитического позиционирования новой страны такой консенсус отсутствовал. Попытка решить все три группы вопросов одновременно привела к расколу демократической коалиции, незавершенности процесса институциональных преобразований и, в конечном итоге, к новому авторитаризму и попытке реванша.

И книга Ходорковского, и представления «прогрессивной общественности» о том, как построить «прекрасную Россию будущего», повторяют ту же самую ошибку, основываясь на заблуждении, что все эти вопросы можно решить одновременно. Но такая опция если и существует, то исключительно в маловероятном сценарии «оккупационной администрации», описанном мной в предыдущей статье. В любых других вариантах даже попытка договориться о том, где заканчиваются границы России, демократическими методами уже рискованна. Добавлять к этому разговоры о пересмотре итогов приватизации и новых параметрах социальной справедливости — прямой путь не решить ни одной проблемы.

Даже в Германии после Второй мировой войны, побежденной, осужденной и подвергнутой насильственным внешним действиям по денацификации, относительный общественный консенсус в оценке эпохи фашизма был достигнут хорошо если на рубеже 60-х и 70-х годов. До этого значительная часть общества считала, что «все не так однозначно», а бывшие функционеры гитлеровского режима пронизывали государственный аппарат. Думаю, многие слышали историю о том, как делегация представителей немецкой общественности, которую оккупационные власти специально привезли посмотреть на Освенцим, сошлась во мнении, что «Голливуд построил очень правдоподобные декорации». Если бы Германия не прошла через безоговорочную капитуляцию и оккупацию, ее путь в новую Европу был бы отягощен теми же проблемами с шовинистами, от которых погибла Веймарская республика или российская политическая система 90-х.

Значительная часть населения России еще долго не будет согласна ни с разделяемой «прогрессивной общественностью» оценкой событий в Украине, ни с новым местом России в системе международных отношений,

ни с теми границами, которые придется так или иначе принять, если мы действительно хотим построить развитую современную страну. Абсолютное большинство россиян, которым сегодня больше 60 лет, не изменят своего нынешнего отношения к описываемым феноменам до конца своей жизни. На любых демократических выборах значительная часть населения, будет еще долго голосовать за те партии, на знаменах которых начертана буква Z, если подобные знамена не будут запрещены совсем недемократическими методами.