Гетман Иван Мазепа. Гравюра предположительно XIX века
Mary Evans Picture Library / Global Look Press
Хотя исследований этой неординарной личности и его деяний существует немало, ярлык «предатель» приклеился к имени Мазепы так, что в ближайшее время не отодрать. Русский человек по большей части ненавидит Мазепу, не в состоянии простить ему «предательства» Петра I. Немало сделал для такого отношения Пушкин, выведя в поэме «Полтава» образ дряхлого, тщеславного и трусливого правителя Украины.
Разве солнце русской поэзии может быть неправым? И вот репутация выдающегося политического деятеля сводится к грязной интрижке с девочкой Мотрей Кочубей, а вся кипучая жизнь Мазепы — к подлому предательству. Интересно при этом, что Наталья Гончарова была прапраправнучкой украинского гетмана Петра Дорошенко, пытавшегося объединить правобережную и левобережную Украину, но очевидно, что никаких теплых чувств ее муж к Украине не питал. Для украинцев же Мазепа — национальный герой, основатель украинской нации, его именем названы улицы, ему ставят памятники, о нем снимают фильмы, пишут романы и научно-исторические монографии.
Мазепой в частности и Украиной в целом был увлечен Вольтер, в своей книге «История Карла XII» он сказал о гетмане много хороших слов. Он живо интересовался украинским казачеством и в своей «Истории Карле XII» очень благосклонно высказался о борьбе Мазепы и его соратников за волю своего народа. Он называл Украину «краем казаков», которые «всегда стремились к свободе», а Мазепу характеризовал как «отважного человека, дальнозоркого, неутомимого в труде».
Вслед за Вольтером, прочитав его «Историю Карла XII», увлекся Мазепой Байрон — в 1818 году вышла его поэма «Мазепа», посвященная брутально-романтическому эпизоду из молодости будущего гетмана. Якобы престарелый польский помещик Фальбовский, застав юного шляхтича Ивана в постели своей красавицы-жены, приказал привязать его голого к необъезженной лошади и пустить ее вскачь. Байрону этот сюжет показался необычайно экспрессивным, и он посвятил ему целую поэму, полную волнующих мистических пейзажей на пути невольного всадника, — по сюжету состарившийся гетман рассказывает королю Карлу XII о своей молодости. Впоследствии этому сюжету посвятят свои полотна Делакруа, Буланже, Жерико, Верне.
Эжен Делакруа. «Мазепа на умирающем коне» (1824)
wikipedia.org
А вот в российских источниках Мазепа удостоен, кажется, всех ругательств, какие только способен вместить толковый словарь. «Изменник! Богоотступник! Вор!» — бушевал Петр I. «Злой и искусительный губитель христианский», — серчали монахи-доносчики, недовольные церковной политикой гетмана. Накануне Первой мировой войны известный монархист Анатолий Савенко в шовинистической газете «Киевлянин» писал: «Польский, финский, армянский и др. вопросы — это все вопросы по существу окраинные, то есть второстепенные. Мазепинский вопрос бьет Россию в самую основу ее великодержавия… Национально-державное самосохранение великого русского народа императивно подсказывает нам необходимость решительной борьбы с мазепинством». Статья называлась «Где главный враг?».
