Презентация первого iPhone, 2007. Фото: David Paul Morris / Getty Images
Франкфуртская книжная ярмарка в этом году прошла под знаменем тирании во всех ее проявлениях. Публицистка Энн Эпплбаум, приехавшая в Германию за престижной Премией мира немецких книготорговцев — негласным знаком различия главного интеллектуала на всей ярмарке — много говорила об опасности диктаторских режимов и их тревожных успехах на поприще «пропагандистской войны». Теоретики же более популярной направленности, вроде Юваля Ноя Харари, рассуждали о вышедшей из-под контроля информационной революции, которая дестабилизирует общество и отнимает у него свободу и демократию.
Тема авторитарных вызовов в политике не нова и в русскоязычных медиа анализировалась не раз. Нарратив же о смертоносности информационной революции более интересен в силу его мимолетности. Он как бы витает в воздухе, периодически обозначая свое присутствие в интеллектуальной повестке через статьи об отдельных губительных проявлениях этого процесса — травме поколений Z и Alpha из-за смартфоноцентричного детства, ухудшении качества жизни из-за зависимости от гаджетов и так далее. Однако редко эти вопросы рассматриваются в широкой перспективе — как индикаторы масштабного кризиса, в который информационное общество с каждым годом все глубже себя загоняет.
Панельную дискуссию с участием Харари во Франкфурте мне посчастливилось посетить вживую. Посчастливилось не потому, что она отличилась какой-то феноменальной информативностью. Напротив, собеседником Харари был японский философ Кохэй Сайто — радикальный марксист, которому решением всех проблем мироздания представляется демонтаж капиталистической системы, что сводило содержательную ценность разговора к нулю. Ценность у него была как раз в предоставлении той самой широкой перспективы.
