Владимир Путин на церемонии открытия Ржевского мемориала Советскому солдату с Александром Лукашенко. Фото: kremlin.ru
Наблюдение за революцией захватывает почти так же, как и участие в ней. Революция – битва Добра со Злом. Ненавистный царский чертог штурмуют не ради наживы или роста ВВП – ради правды и свободы. За штурмующими – бескорыстие и самоотверженность, надежда и бесстрашие. Среди них разные люди, но здесь они проявляют свои лучшие качества. Конечно, во главе революционеров могут оказаться негодяи и циники, а систему могут защищать и приличные люди, уверенные – часто не без оснований – что после победы восстания станет еще хуже. Но все это не отменяет моральной правоты и привлекательности людей на площадях – у нас в 1991-м, на Майдане, на площади Тахрир. А сегодня это происходит в Минске и в десятках городах Беларуси.
Минск сейчас – столица постсоветского пространства. На Беларусь смотрят и сторонники Лукашенко и его системы, а таких немало в России, и его противники. Сторонники надеялись, что он разгонит смутьянов, противники – что режим развалится, исчезнет как ночной кошмар. Не случилось пока ни того, ни другого.
И становится тревожно. Да, Лукашенко не может или не решается утопить протест в крови, а других аргументов у него нет. Он может рассчитывать на усталость, выхватывать людей поодиночке и продержаться еще какое-то время. Но управлять находящейся в таком состоянии страной невозможно.
Но и народ не может заставить его капитулировать. Сотни тысяч выходят на площади, несмотря на зверства карателей – люди там, похоже, вообще ничего не боятся! – но к мирным акциям диктатор, кажется, привык. Люди поют: «Стены рухнут!», но они не рушатся от звука труб – подозреваю, и в Иерихоне было не все так просто. У многих из тех, кто сопереживает белорусам, возникает ощущение тупика. Кто-то дает советы, как им надо поступать (этого лучше не делать, на линии огня они, а не мы, призывать рисковать жизнью, находясь в безопасности – не лучшая в этическом плане позиция). Кто-то проводит аналогии с Болотной и Тяньаньмэнь и предрекает героям протеста поражение. А ведь для нас Беларусь – не какая-нибудь далекая Венесуэла, мы действительно очень близки, мы не просто сочувствуем – мы надеемся, что их успех, если они его добьются, возможен и у нас. Поэтому все для нас так значимо.
Игра Кремля
Положение, действительно, сложное, но не настолько, чтобы впадать в грех уныния. Мы не только недооцениваем мужество и решительность белорусов, необратимости происшедших там ментальных изменений, но и упрощаем ситуацию, сводя все к противостоянию Лукашенко с восставшим народом, не обращая внимания на других участников. А если вспомнить о них, все начинает выглядеть сложнее, логичнее и не так уж и безнадежно.
