Директор ФСБ Александр Бортников (фигурант последнего санкционного списка ЕС) и глава МИД РФ Сергей Лавров на совещании Совбеза / kremlin.ru
15 тысяч новых зараженных ежесуточно – таков уровень, на который вышла страна во второй половине минувшей недели. Откуда столь резкий всплеск заболеваемости, посрамивший самые мрачные прогнозы? Ответ, кажется, уже давно всем известен: во-всем-виноваты-сами-граждане. Но звучат и другие версии. Так, своей гипотезой поделилась главный санитарный врач РФ Анна Попова, которая, заметим, еще весной предвидела подобное развитие событий (связывая его, однако, с традиционной осенней вспышкой гриппа, которой мы пока не дождались):
«Растущие цифры связаны с тем, что в весенний период волна ковида шла по стране постепенно: сначала крупные города, в том числе Москва, потом распространялась за Урал, в Сибирь. Сегодня во всех субъектах, во всех городах, практически во всех населенных пунктах есть люди, встретившиеся с ковидом, и есть источники этой инфекции».
Дополнительный акцент пожелали сделать в Минздраве:
«90% заболевших сейчас – это возвращающиеся с отдыха, которые привезли инфекцию. Это было неизбежно из-за огромных скоплений людей на пляжах и в ресторанах: один не надевает маску, другой носит неправильно. Сейчас нужно очень строго следить за соблюдением карантинных мер. В Китае только за счет очень жесткой дисциплины уже почти нет коронавируса». (Справедливости ради напомним, что глава Роспотребнадзора Попова в майском эфире государственного телевидения призывала отдыхающих неукоснительно соблюдать социальную дистанцию, но конкретно в масках необходимости не видела).
С какого отдыха – российского или зарубежного – возвращаются инфицированные, ведомство не уточнило. Впрочем, в ближайшие недели мы еще наверняка услышим немало других развернутых объяснений относительно причин текущего эпидемиологического кризиса, снимающих с официальных лиц ответственность за происходящее.
А пока COVID-19 активно подбирается к самой власти, неустанно требующей от граждан сознательности и дисциплины. Пандемия уже вносит существенные коррективы в работу парламента. Из-за того, что «довольно большое количество депутатов или болеют или на карантине», в дело идут только «первоочередные законопроекты, которые касаются реализации положений Конституции и бюджетного процесса». Заметным стало отсутствие на публичных мероприятиях спикера Госдумы Вячеслава Володина – тот предположительно находится на самоизоляции, готовясь к встрече с президентом.
На днях от COVID-19 скончался глава администрации Ялты Иван Имгрунт, ранее выражавший уверенность в том, что «мы сможем остановить распространение вируса на полуострове, если граждане нас услышат и будут соблюдать все ограничительные меры, обозначенные в указе главы Республики Крым».
Между тем неделя была отмечена не только пугающей динамикой пандемии, но и блеском российской дипломатии, поставленной перед необходимостью как-то реагировать на новые санкции Евросоюза против высокопоставленных российских чиновников в связи с делом об отравлении Алексея Навального. После стольких лет открытого противостояния с Западом страна, должно быть, уже забыла о других смыслах работы МИДа, из которых стоило бы напомнить о продвижении и отстаивании экономических интересов России за рубежом. Эта важная задача – зияющая дыра в повестке. Три года назад экономист РЭШ Наталья Волчкова в интервью Republic объясняла прискорбное отсутствие интереса к экономическим вопросам в МИДе особенностями становления дипломатической школы в постсоветской России:
«В 1992 году открылась Высшая школа экономики, которая стала готовить новые кадры, и готовить успешно – многочисленные назначения выпускников в экономическом блоке правительства это доказывают. А теперь посмотрим, что у нас произошло в области международных отношений. Ничего. МГИМО как был, так и остался архаичным монстром. Мне трудно оценивать качество подготовки сотрудников дипломатического корпуса, но экономисты-международники оттуда выходят слабые. К сожалению, эти же люди, которые натворили дел в международных отношениях за последние десять лет, воспитывают новые кадры. Налицо печальная преемственность дипломатии, советской по духу и методам».
Экономические интересы страны – если только речь не о крупномасштабных политических проектах вроде строительства избыточных газотранспортных мощностей – фактически всегда находились в самом конце списка мидовских приоритетов. Институт зарубежных торпредов (формально не относящийся к вотчине МИДа, но действующий, тем не менее, на переднем крае внешнеэкономического фронта) все еще остается советским анахронизмом и «синекурой». Не больше экономического смысла в участии России в BRICS (его МИД курирует непосредственно). В сравнительно свежем докладе ВШЭ, целиком посвященном альянсу, отмечается «ослабление связей между его участниками», как и тот факт, что «для всех стран BRICS приоритеты остались на Западе, противоречия между ними никуда не делись».
Но теперь МИД даже не делает вид, что относит экономические связи к числу аргументов, с которыми готов считаться. Поэтому с легкостью допускает разрыв отношений с исторически, географически, культурно близкими рынками – наиболее ценными деловыми партнерами, какие только были и, вероятно, когда-либо будут у Российской Федерации. На неделе в ходе своего выступления в международном дискуссионном клубе «Валдай» министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о намерении заморозить контакты на высшем уровне с Европой – второй по величине экономикой мира и важнейшим источником технологий, инвестиций, кооперации, столь необходимых РФ для развития.
«В последние двадцать лет у нас всегда было чувство собственного достоинства. Но те люди, которые отвечают за внешнюю политику на Западе, не понимают необходимости взаимоуважительного разговора. Наверное, мы должны на какое-то время перестать с ними общаться. Тем более [председатель Еврокомиссии] Урсула фон дер Ляйен заявляет, что с нынешней российской властью не получается геополитического партнерства. Так тому и быть, если они этого хотят»
Позднее Лавров попытался уточнить, и, вероятно, даже смягчить свои слова. Как это вышло у министра, судите сами:
«У нас возникает вопрос не просто о том, возможен ли “бизнес как обычно”, а возможен ли вообще бизнес с Евросоюзом, который даже не свысока, а достаточно высокомерно, аррогантно посматривает на Россию, требует отчитываться за все грехи, которые, по мнению Евросоюза, мы совершили. Считаю, что мы не должны ни за что отчитываться. У нас есть собственная Конституция, законы, механизмы <…>. Экономические интересы должны сохраняться, экономические операторы должны сами решать, что им выгодно, а что нет. Бегать и унижаться считаю ниже нашего достоинства. Если они будут разваливать наше экономическое партнерство, включая тот же “Северный поток-2”, наверное, всю газотранспортную структуру взаимодействия по линии многих других ведомств и компаний они не разрушат. Пусть это идет своим чередом – от объективных интересов, которые будут совпадать».
kremlin.ru
Одновременно с этим официальный представитель ведомства Мария Захарова со свойственной ей деликатностью формулировок заявила, что:
«вместо должного сотрудничества с Российской Федерацией в интересах прояснения обстоятельств произошедшего с блогером [политиком Алексеем Навальным], правительства ФРГ и Франции теперь переключились на угрозы и попытки шантажа в наш адрес. [Однако] если коллеги готовы пересмотреть этот конфронтационный курс, отказавшись от попыток диктата, возможности для нормализации диалога открыты. Если нет, будем делать свои выводы. В любом случае “бизнес как всегда” с Берлином и Парижем не считаем возможным».
В том же духе высказался и постпред России при ЕС Владимир Чижов, работа которого (при всех ее естественных ограничениях), вообще говоря, могла бы заключаться в том, чтобы постулировать общность взаимных интересов – в том, чтобы сглаживать, а не обострять возникающие конфликты:
«Это решение [о введении санкций в связи с делом Навального] подтвердило наши худшие опасения, что отношения России и ЕС будут доведены до самого низкого уровня за последнее время».
В самом деле, никогда не стоит недооценивать вероятность перерастания очень плохих отношений Москвы с Западом в катастрофические. Их деградация происходит давно и планомерно. В подобных обстоятельствах не остается места деловым соображениям, способным повлиять на людей, определяющих стиль и содержание российской дипломатии. Сергей Лавров эмоционально оправдывает политику Кремля коллективным «чувством собственного достоинства». Но нельзя не отметить, что это крайне своеобразный выбор слов для обозначения стратегии, еще глубже загоняющей страну в тупик: в еще большую изоляцию, в еще большие инвестиционный голод, экономическую отсталость и бедность. Цель, согласитесь, достойная худших замыслов врагов России, коварству и высокомерию которых так энергично противостоят обитатели высотки на Смоленской площади. В свежих Хрониках госкапитализма:
