Рубка Щ-307 на выставке военно-морского флота мемориального комплекса «Парк Победы» в Москве. Фото: wikipedia.org

Рубка Щ-307 на выставке военно-морского флота мемориального комплекса «Парк Победы» в Москве. Фото: wikipedia.org

Российское кино про войну, научившись делать хорошую «картинку», по-прежнему проседает по сценарной части — такое мнение весьма распространено среди историков. Даже если фильм «основан» на вроде бы «реальных событиях», в сценарий набивается столько несообразностей, натяжек и перетяжек, что от реальных событий мало что остается.

Да возьмите вы какую-нибудь историю и снимите, как это было на самом деле, по документам, без вот этого вашего «художник так видит» — взывают историки. Кинотворцы лишь отмахиваются, полагая, видимо, что реальность неконкурентоспособна по части сюжетных изысков по сравнению с профессиональными сценаристами. А зря. Берусь доказать обратное.

Пролог

Одесса, 1975 год. Девочка-школьница открывает тяжелую дверь подъезда, забегает с солнечной улицы в темную парадную, достает почту из ящика и бежит наверх. «Бабушка! Тебе письмо, знаешь откуда? Из военного трибунала!» Та суетливо ищет очки, дрожащими руками вскрывает конверт, читает… садится на стул. «Бабушка, что-то плохое? — Нет, нет, родная, хорошее…»

Эпизод 1. Офицеры: флотский вариант

Сама история начинается в 1927 году, когда в Ленинград приезжает 17-летний провинциальный парень Николай Петров, мечтающий увидеть большой мир и стать в нем не последним человеком. Пашет чернорабочим на заводе, грузчиком на Бадаевских складах, в торговом порту. Через два года по комсомольской путевке поступает в училище имени Фрунзе — кузницу военно-морских кадров СССР.

Учится он отлично, «залетов» счастливо избегает благодаря быстрой реакции, везению и своему другу Анатолию Середе — тоже курсанту-подводнику. Кстати, они ухаживают за одной девушкой. Полина — полька по отцу, видимо, поэтому ей присуще какое-то «не наше» очарование. Ее выбор падает на Николая, вместе они едут на Дальний Восток, куда его в 1933-м распределили штурманом подлодки М-11 Тихоокеанского флота. Это самый счастливый период его жизни: любимая жена, дочь, прекрасные характеристики от начальства: «Отличник учебы. Дисциплинирован и тактичен. Волевые качества хорошие».

Петрова возвращают в Ленинград слушателем в Учебный отряд подводного плавания, а по окончании как лучшего из лучших оставляют преподавателем боевого маневрирования. А через год в УОПП направляют и Анатолия. Вечно Николай в их дружеском соперничестве идет на шаг впереди, но, вопреки сценарным штампам, их дружбы это не портит.

В стране начинаются массовые репрессии. Середу увольняют с флота «по служебному несоответствию», ему грозит арест. Петров садится писать письмо в защиту друга, но в этот момент снимают и расстреливают Ежова, маховик посадок притормаживает, кого-то даже выпускают. Середу в феврале 1939 года восстанавливают в кадрах.

Николай рвется в море. Но командование дает понять, что на берегу он подрастерял практический опыт, лучше остаться на преподавательской работе. Да ведь оно и спокойнее, подводный флот СССР в те годы переживает типичные болезни роста: сплошные аварии и ЧП, боевая подготовка хромает, штабы порой просто боятся ставить командирам сложные учебные задачи. Тем более я должен быть там — считает Петров. И добивается своего: с апреля 1940-го он помощник, а с января 1941-го — командир подлодки Щ-307.

Николай Петров

Ну а потом будет сцена, многократно снятая в советском/российском кино, от которой все равно каждый раз щемит на сердце — воскресное утро 22 июня…