«Представим себе два подразделения, которым надо взаимодействовать — тут ВС, тут осужденные. Что думать военному?» Политолог Кирилл Шамиев о том, как война меняет военных и их отношения с обществом

настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом железновой м.м. либо касается деятельности иностранного агента железновой м.м. 18+

Любят ли военные воевать? Должны ли они отговаривать политиков от войны? Правда ли, что российские военные аполитичны? Как военным объясняют, зачем они воюют в Украине? Как они относились к Украине до войны? Что профессиональные военные думают о ЧВК, мобилизованных и заключенных с оружием в руках? Почему мобилизованные протестуют против мобилизации, а не против войны? Какое будущее у ЧВК в России? Станут ли ветераны новой войны очередным «потерянным поколением»? Об этом «Мнения» поговорили с исследователем гражданско-военных отношений политологом Кириллом Шамиевым.

Военные и война

— В одном из интервью вы сказали, что профессиональные военные на самом деле воевать не любят. В чем они тогда видят свою миссию?

— У профессиональных армий главная миссия — сугубо оборонительная: защита от врагов и выполнение политических приказов руководства. Правда, если мы посмотрим на российскую военную культуру, то там оборонительная миссия может быть довольно специфическая: например, сирийская кампания тоже называется оборонительной, просто мы обороняемся на дальних рубежах — эта фраза про дальние рубежи появлялась в репликах генералов, когда им разрешали как-то прокомментировать кампанию. Американское вторжение в Ирак тоже объяснялось через нарратив о защите США и мирового сообщества от оружия массового поражения Хусейна и помощь иракскому народу в борьбе с диктатором.

Что касается того, что военные не любят воевать — есть, например, исследование Дэниеля Лаптона на американских данных, где показано, что конгрессмены-военнослужащие значительно чаще, чем конгрессмены с чисто гражданским опытом голосуют, например, за усиление надзора за военными операциями и вооруженными силами, за ограничение развертывания войск и т.п. Например, одним из таким законодателей был ненавидимый российским правительством Джон Маккейн, ветеран войны во Вьетнаме, сбитый советской ракетой и переживший вьетнамский плен. Одно из объяснений — военные обладают большей информацией о том, как проходят интервенции, к каким последствиям они приводят и т.д., по сравнению с обычным гражданским человеком, который о войне знает из новостей, нереалистичных боевиков и исторических мифов.

— А про современных российских военных есть похожие исследования?

— Я у нас таких не видел. На мой взгляд, в современной России такие исследования проводить некорректно: очевидно, что Госдума контролируется Кремлем и сейчас уже не обладает такой политической субъектностью, как, например, в девяностых.

— При каких условиях военные все-таки готовы начать войну?

— Если начинать интервенцию, то с преобладающей военной мощью, гарантирующую максимальные условия для победы. Если такой уверенности нет, то профессиональные военные, скорее всего, будут сдержанны в своих суждениях по поводу необходимости интервенции.

То есть если описать это метафорически, то профессиональные военные смотрят на военные операции как на хирургическое вмешательство: если другие, политические, методы не приносят успеха и если начало интервенции не сделает ситуацию еще хуже — тогда она может быть обоснована.

— В какой мере военные в принципе несут ответственность за то, что война стала возможна? Должны ли они отговаривать политиков?

— Есть целый раздел в философии, политической теории, посвященный этому вопросу. Но с точки зрения теории гражданско-военных отношений, которыми я занимаюсь, задача военных руководителей в таком политическом процессе (а начало войны — это всегда политическое решение, его принимают политики, они отдают приказ) — дать политикам максимально честный, детализированный, обоснованный совет по поводу применения войск за рубежом. Политики этот совет могут проигнорировать, конечно, и в таком случае военным остается только исполнить решение политиков самым эффективным образом в соответствии с законами и правилами, действующими в стране. А если военные не согласны с решением политиков, они могут уйти в отставку до исполнения приказа или подать жалобу после выполнения приказа.

В нынешней российской реальности это сложнее.