Портрет Сталина в День Победы в Москве в 2012 году
Фото: Igor Kubedinov / ZUMAPRESS.com / Global Look Press
Это текст про лояльность и верность. Родине.
Но вначале — про весьма мною ценимое немецкое радио RB2. Это такая в Баварии разговорная радиостанция. На мой взгляд, одна из самых отвязных в мире: в смысле отвязанности от текущих событий. Никогда не знаешь, о чем там пойдет речь: о садовых пауках — или о банковском скоринге. Что очень полезно, когда учишь иностранный язык. Мой личный рейтинг до сих пор возглавляет программа (я про нее как-то вскользь упоминал) про pupsen, пуканье. Помимо того, что все твари, кроме птиц, пукают, эта программа убедительно доказала, что немецкая культура телесного низа иная, чем русская. Она скорее забавная, чем постыдная. И я понял, почему у Гёте в «Фаусте» действует персонаж по имени Proktophantasmist, «задопровидец» — а у Пушкина «зад» и «жопа» обитают в резервации эпиграммы…
Я это к тому, что прежде чем чужое отвергать, неплохо его понять. А поняв, черт его знает? — может, и принять. Ведь если публично не обсуждать метеоризм, то не узнать, что у птиц в пищеварительном тракте нет газообразующих бактерий…
А теперь перехожу к лояльности и верности. Потому что очередной эфир Radio Bayern 2 была посвящен именно верности, die Treue.
Сначала все шло академически. Начали с этимологии (вероятно, «die Treue» — от английского «true»). Свернули на то, почему в любви так ценится телесная верность, а не лояльность (когда, гульнув, все же возвращаются в семью). Затем перешли на программы клиентской лояльности. А потом стали рассуждать о различиях между семьей, бизнесом и государством, задавшись вопросом: чего вправе государство требовать от сограждан — лояльности или верности?
Чудесный вопрос! Я бы предложил его включить в блиц Кате Гордеевой наряду с ее «Родина или истина?» и «Милосердие или справедливость?»
Вы бы вот как ответили?
Немецкий ответ таков: если государство требует от граждан верности, то это тревожный признак. И в эфир пошла архивная запись публичных клятв в верности Гитлеру и Рейху.
Чем же плоха верность?
