Каждый день, каждый божий день, мне звонят люди, знакомые и незнакомые, журналисты – тоже знакомые и нет, и спрашивают: «Ну, и где же результаты борьбы с коррупцией? Где они? Где?». Вот, и на минувшей прекрасной солнечной сентябрьской неделе количество таких звонков начало просто зашкаливать. И есть с чего.
В понедельник – два новых указа президента по борьбе с коррупцией.
Во вторник – ровно месяц с того дня, когда министр МВД Нургалиев потребовал у своих подчиненных искоренить коррупцию в собственном ведомстве за этот самый месяц.
В среду – выступление генерала-майора милиции Александра Назарова, озвучившего новые данные о размерах средней взятки по России и выход нашего «Доклада о коррупции в мире в 2009 году: коррупция и бизнес».
В четверг – министр Нургалиев таки отчитался о сделанном за месяц, назвал цифры по очередным выявленным «оборотням», заметил, что он в ужасе от стоимости машин, на которых ездят некоторые из его подчиненных, и объявил, что отныне правоохранители и члены их семей тоже будут декларировать свои доходы.
Вот такая неделя.
Сразу скажу, что я лично очень не люблю термин «борьба с коррупцией» и предпочитаю обходиться «противодействием». Мне кажется, так честнее.
В бесконечном кружении слов, идей, предложений, стратегий, выступлений, заявлений и рассказов по теме коррупции и борьбе с ней в сегодняшней России раз за разом теряется предмет: мы это, собственно, о чём? Откуда вообще взялась идея бороться с коррупцией? Зачем с ней бороться? Нам же вон всякие разные умные люди говорят, что коррупция у нас уже давно не отклонение, а норма, часть системы, без нее всё рухнет, и т.д., и т.п. Поэтому надо узаконить, что можно, а что нельзя – ну и пусть его, не особо-то и мешает. А другие, не менее умные люди подсказывают: да, есть у нас уже эта борьба, идёт себе, дайте людям работать, всех кого надо поймают, чего ещё желать? Третьи же, ну уже совершенно наимудрейшие люди констатируют: бесполезно. Глупости всё это – борьба с коррупцией в России сегодня, ничего это не даст, никому не поможет, ничего не поправит. Стало быть, отложить это дело надо до лучших времен, которые, возможно, когда-нибудь, да настанут. Остается, правда, открытым вопрос: когда.
И ведь каждый в этом многоголосье мнений прав, у каждого есть аргумент, с которым не поспоришь вроде бы. Но только вроде бы. Проблема в том, что само словосочетание «борьба с коррупцией» превратилась в некий штамп и жупел, в котором каждый видит своё. И, стало быть, о своём и говорит. Кому-то борьба с коррупцией представляется в виде арестов, кому-то – в виде прекрасного Кодекса жизни без взяток, кому-то – в виде полного переустройства нашего государства, кому –то еще в каком виде. И поскольку тема всё время на слуху, сущности вокруг «борьбы с коррупцией» множатся, растут и расцветают, закрывая собой суть проблемы. Когда же событие нанизывается на событие, заявление на заявление, цифра на цифру, указ на указ, создается впечатление тотального бардака и полной непонятности, и ни простой человек, ни журналист, ни даже чиновник не в состоянии понять – это вот оно вообще про что?
Если же отбросить всю словесную шелуху, то в сухом остатке получим вот что:
Совершенно очевидно, что коррупция превратилась в главнейшую проблему нашей страны. Именно не в одну из, а в главнейшую. Многие иные проблемы, их размер и размах, проистекают именно из коррупции: тотальной, всеобъемлющей и бесстыдно очевидной.
Коррупция как система государственного управления, коррупция как способ принятия управленческих решений, коррупция как способ взаимодействия власти с гражданами, бизнесом и обществом в целом стала основным препятствием для развития России, угрозой нашей национальной безопасности и личной безопасности каждого в отдельности. И вот как раз с этим нам надо бороться, этому надо противодействовать, что бы там кто ни говорил.
Это не борьба во имя борьбы, и даже не борьба «против», это борьба во имя сохранения России, ее целостности и суверенитета. Знаю, знаю, звучит это безобразным пафосом, но так уж вышло, что в данном случае иначе не скажешь.
И вот тут как раз возникает вопрос: ну, и где вот эта борьба, борьба не на жизнь, а на смерть? А её-то как раз вроде бы и не видно. Разве же может такая битва транслироваться всего лишь в какие-то там законы-указы и в какие-то цифры? Должно же быть что-то еще? Должно. На самом деле, настоящая борьба с коррупцией – на редкость незаметное дело, дело не для громких заявлений и не для быстрых победных реляций. Борьба с коррупцией – это построение такой системы устройства государства и общества, в которой этой самой коррупции тесно, в которой она не может развернуться. Борьба с коррупцией – это тихая внутренняя революция, в ходе которой в словосочетании «государственная служба» акцент со слова «государственная» переносится на слово «служба», главным принципом деятельности власти становится подотчетность, основополагающим принципом принятия решений становится прозрачность, а главным мерилом успешности – порядочность. Какое отношение всё это имеет в нашему сегодняшнему дню? Самое прямое. Нам всё это придётся сделать. Либо сейчас, либо позже, но придется. То же, что происходит сейчас – это самая ранняя стадия будущих изменений. Стадия, когда вызревает осознание в обществе, что так больше жить нельзя – я это вижу, это осознание приходит прямо ко мне в кабинет в виде людей, предлагающих свою помощь, готовых работать волонтерами, помогать другим людям, этих людей становится всё больше и больше. Стадия, когда появляется правовая инфраструктура будущих изменений: без неё же нельзя, сколько не говори, что все эти законы, программы и указы – всего лишь бумаги, но без них не совершить искомые изменения. Стадия, когда тут и там, пусть пока в мизерных количествах, но появляются чиновники, милиционеры, следователи и судьи, которые осознают необходимость борьбы как своё дело и как вызов. Эмбриональная стадия, за которой нас ждёт долгий путь, марафон, от которого нам никуда не деться. Можно до бесконечности закрывать глаза, откладывать, зарывать голову в песок, но это тот самый случай, когда выбора у нас, как у страны, особо-то и нет. Поэтому хорошо, что Медведев подписал новые указы. Хорошо, что они будут. Они заработают не сейчас, не завтра и даже не через год. Но они должны, обязаны быть, потому что они узаконивают то, без чего контроля за бюрократией быть не может. И хорошо, что заявление министра Нургалиева «о борьбе за месяц» привлекло внимание к коррупции в милиции, в системе МВД. Не важно зачем и почему, но система задвигалась, зашевелилась, а это куда лучше, чем монолитное глухое отрицание проблемы. Признание проблемы – это уже хоть что-то, отталкиваясь от этого можно попробовать сделать маленький шаг вперед. И уж тем более хорошо, что правоохранительная система повернулась наконец к необходимости введения принципов подотчетности, задумалась о введении декларирования доходов правоохранительных служащих и членов их семей. Опять – маленький шаг, шаг, результаты которого проявятся отнюдь не сразу, но шаг этот – в нужном направлении. Хоть и на вырост. Отлично, что ДЭБ МВД стал рассказывать нам о своей работе, стал честно, насколько может, озвучивать нам цифры, имена, должности. Вообще, сама не ожидала, что мне что-нибудь может понравиться в сегодняшнем устройстве работы системы МВД, но общение с руководством и сотрудниками третьего оперативно-розыскного бюро департамента экономической безопасности, того самого, которое назначили главным по борьбе с коррупцией, оставило крайне приятное впечатление. Не только потому, что с приходом нового руководства возникла практика их регулярных встреч с нами, представителями гражданского сектора, занимающимися проблемами противодействия коррупции, а потому, что разговор на этих встречах идёт предметный и толковый, о конкретных делах и фактах, о конкретных проблемах и задачах, и что самое главное – на равных. Это тоже такая вот инновация на будущее, на вырост, поскольку именно такое взаимодействие государственных органов и третьего сектора должно стать нормой, именно таким должен быть действенный гражданский контроль. Ну, и совсем уж хорошо, что наш доклад заметили. Раньше, когда мы только начинали работать, можно было что угодно публиковать, какие угодно исследования делать – тишина была нам стандартным ответом. Ну, или пинок-отмашка с причитаниями про «клевету», про «знаем, зачем всё это пишется», про «наймитов мирового империализма» и про бог знает еще какие ужасы. Сегодня вдруг обнаружилось, что то, о чем мы пишем и говорим, вполне себе совпадает с тем, что обнаруживают правоохранители, прокурорские, властная социология. И не случайно, что буквально в день публикации доклада, в котором мы говорим, что проблема коррупции в бизнесе, особенно в бизнесе крупном, привластном, стоит крайне остро, озвучиваются цифры официальных расследований, согласно которым средняя взятка по крупному бизнесу подобралась к одному миллиону у.е. На самом деле, наверное, она давно уже этот самый миллион перешагнула и, думаю, что скоро мы об этом узнаем. Можно, можно говорить, что всё это смешно, что это имитация, что ничего это не даст. Нужно, еще как нужно говорить о том, что никаких устойчивых результатов противодействия коррупции без появления в нашей стране реальной политической конкуренции, без реально свободных, а самое главное эффективных в этой свободе средств массовой информации, без наведения порядка в судебной системе, без сильного гражданского общества, состоящего из свободных и небезразличных людей, без всего этого никаких результатов надолго, а желательно навсегда – не будет. Но, говоря всё это, надо не сидеть с задумчивым, снисходительным видом и ждать, когда всё это добро на нас с неба свалится. А делать дело. Понемногу. По шагу. Без пафоса и фанфар. Марафон – это дело такое (я знаю, я пробовала): встал на дистанцию, сделал первый шаг, а за ним второй, третий, и оно пошло, не быстро, но пошло, со всеми ужасами и затыками впереди, со спадами и подъемами, с толчками и пинками. И тут главное не оглядываться по сторонам, не жульничать и не филонить, и ясно видеть цель. Ведь это ужасно любопытно было бы увидеть – какой будет наша страна и наша жизнь без взяток и коррупции. А тем временем в понедельник – указ, во вторник – приказ, в среду – отчёт, ну, и так далее…
