Марк Цукерберг и Юрий Мильнер в Сан-Франциско. Фото: Robert Galbraith / Reuters
Западная пресса узнала, что структуры, близкие к Кремлю, скупали (очевидно, с далекоидущими политическими целями) акции Facebook и Twitter. Может быть, это иллюзия, но сейчас кажется, что такая новость, появись она хотя бы пять лет назад, стала бы сенсацией и в России; по крайней мере, мы бы обсуждали это всерьез, как обсуждали когда-то покупку Livejournal Александром Мамутом. Тем более что сейчас, годы спустя, политическое значение той сделки кажется бесспорным – именно под властью Мамута ЖЖ перестал быть пространством свободного высказывания и превратился в не самую значимую часть безусловно лоялистской мамутовской медиаимперии. Когда Мамут покупал ЖЖ, тревогу по поводу того, не берет ли Кремль блогосферу под свой контроль, высказывали только самые алармистски настроенные ультраоппозиционеры, но, очевидно, именно они оказались правы, и этот опыт мог бы иметь значение, если бы западная пресса обвинила Кремль в скупке соцсетей, лет пять назад. Лет пять назад, по крайней мере, это можно было воспринимать всерьез.
Сейчас – нельзя.
Дело даже не в том, что определением «близкие к Кремлю структуры» в любом случае очень трудно описать Юрия Мильнера. Он много лет на виду, и даже самые радикальные конспирологи или расследователи, умеющие искать и находить «кошельки» самых высокопоставленных российских чиновников, никогда не связывали Мильнера с кем-нибудь из них.
Дело и не в том, что кредит ВТБ и корень «Газпром» в названии компании «Газпроминвестхолдинг» Алишера Усманова вообще никак не доказывают ничего политического.
Дело и не в том, что Кремль 2009–2011 годов (именно в это время Мильнер покупал акции) – это Кремль времен Дмитрия Медведева, увлеченного не только «перезагрузкой» отношений с США, но и всякими модными молодежными делами, включая гаджеты и соцсети, – это не Кремль тогда влиял на Twitter и Facebook, а, наоборот, они влияли на молодого российского президента, который, когда речь заходила о соцсетях, вел себя как восторженный тинейджер, а вовсе не доктор Зло.
Дело и не в том, что инвестиции российских бизнесменов в западные компании еще как минимум со времен покупки «Челси» Романом Абрамовичем воспринимались в России не как экспансия Кремля, а, наоборот, как желание обладателей крупных состояний вложиться так, чтобы у Кремля не было никакой возможности залезть к ним в карман. О безответственности элиты, не желающей вкладывать деньги в Россию, на протяжении всех нулевых говорили едва ли не все российские официальные лица во главе с Владимиром Путиным.
Это все важно, конечно, но это не имеет значения по сравнению с главной причиной, по которой обвинения в адрес Мильнера сейчас нельзя воспринимать всерьез. У этой причины нет названия, и ее очень трудно описать правильными словами, не срываясь в ту риторику, на которой сделала карьеру Маргарита Симоньян, да и не только она. О том, что западный медийный мейнстрим чаще всего бывает не прав, в России действительно говорят слишком давно и слишком много, и трудно подобрать такие слова на эту тему, чтобы не стать добровольным помощником отечественных пропагандистов и контрпропагандистов.
