Фото: wikipedia.org
«Время, в котором стоим», говорили чегемцы Фазиля Искандера. За этой фразой – консенсусное понимание мира. В каком времени стоим мы?
Чаще всего политические системы размещают на шкале авторитаризм – демократия, добавляя, разумеется, массу других характеристик. О нашем режиме говорят как об авторитарном. Споры идут о мягкости или жесткости, унитарности или каких-то остатках федерализма, наличии или отсутствии потенциала для изменений. Даже сторонники режима не называют его демократическим – просто они считают его «правильно» авторитарным. Так, мол, надо для России – она такая. Или демократия России нужна, но не сейчас, потом.
Но шкала «авторитаризм – демократия» – это про то, как принимаются решения, как формируется власть, какие слои населения вовлечены в этот процесс. То есть, это про то, КАК управляют. А есть еще вопрос, ЗАЧЕМ управляют, на достижения каких целей направлены действия властей?
Логика колониста…
Обычно – на благо своей страны, как это благо понимается властителями. Иван Грозный, правление которого привело к депопуляции и другим несчастьям, пытался, тем не менее, сделать то, что считал правильным для управляемой территории – налаживал торговлю с Англией, истреблял врагов, вел войну с Ливонией. Гитлер – уж на что безумец – считал, что в результате его политики Германия станет первой страной мира, а немцы – господами над другими народами. Он чувствовал себя носителем миссии и благодетелем Рейха, а не временно командированным в Берлин.
Но так бывает не всегда. Власть может рассматривать землю и людей, которыми управляет, как ресурс для развития другой территории – это будет вариант колониальной администрации. Чиновники в этом случае не идентифицируются с колонией и ее населением, то, чему они служат, и те, кому служат, находятся где-то далеко. Метрополия не обязательно «грабит», она даже может стараться улучшить жизнь аборигенов, но развитие колонии не является приоритетом, ресурсы и силы будут на это выделяться лишь постольку, поскольку это способствует достижению целей Империи. Колония, кстати, не обязательно за тысячи километров – своя страна или ее части тоже могут восприниматься государством как колонии (Александр Эткинд назвал это внутренней колонизацией, показав, что именно такой способ управления доминировал, да и доминирует в России).
Но хотя приоритетом для чиновников Империи всегда будет метрополия, они могут реализовывать и долгосрочные проекты, поскольку в их представлении они пришли в колонию навсегда. Англичане не собирались уходить из Индии, французы до последнего держались за Алжир, португальцы ушли из Африки только после изменившей их собственную страну революции. И поэтому колонизаторы строят дороги (до недавнего времени главными дорогами Шри Ланки были те, которые построили в свое время англичане), открывают школы, развивают судебную систему – и всем этим объективно, даже и не желая этого, готовят колонию к независимости.
Но есть режимы, ставящие перед собой только краткосрочные задачи – оккупационные.
