Приближающееся 65-летие Победы породило два конфликта из тех, о которых говорят: милые бранятся – только тешатся. Один – это история с изображениями Сталина на плакатах, а второй – участие союзников в параде 9 мая. То есть союзников во Второй мировой войне, а не Венесуэлы, Никарагуа, Науру и боевиков Хамаса. Почему именно они названы, догадаться несложно. И хотя уже высказывалось мнение, что точка в истории со сталинскими плакатами поставлена, полагаю, что разговор следует продолжить. Победа, Сталин, союзники – все это темы, которые еще долго будут обсуждаться. Всю оставшуюся историю. А вообще, чудо как хороша «Единая Россия»! Можно ли представить себе крупную парламентскую партию в Германии, да и в любой другой европейской стране, где люди, входящие в партийное руководство, расходятся в мнениях о Гитлере? А ведь у нас именно это и было: Лужков выступал за плакаты со светлым образом, а Грызлов – против. Я уже сталкивался с таким по-дикарски понимаемым плюрализмом, когда поинтересовался, как руководство «Молодой гвардии «Единой России» относится к ксенофобским (позже были у него и антисемитские) высказываниям одного из членов политсовета «молодежки». Оказалось, что «Путина внуки и дети Кремля», как назвал мгеровскую братву самопальный поэт из ее рядов, по-своему понимают демократию. Это всякие западные партии не в состоянии постичь, что такое внутрипартийная демократия, а в российской партии власти всем найдется место. На Западе мусор сортируют, а в России валят все в одну кучу. А кто не понимает, что куча – это высшая форма демократии, тот тупой. О параде внутрипартийных споров нет. Против участия в нем союзников – коммунисты и Алкснис. И сдается мне, что вот эта самая затея и сыграла решающую роль для отказа от сталинских плакатов. Решающим, полагаю, оказалось классическое «как бы чего не вышло». В данном случае – с участием военных демократических стран. Так или не так – не столь уж важно. Существенно другое: как в этой истории проявились важнейшие особенности нынешнего политического строя и доминирующей политической культуры. И какие трактовки войны и победы существуют в России. В этих несколько комичных разборках отразилось самое главное для любой политической системы – природа ее легитимности. За последние десять лет Россия вернулась к тому, что было при советской власти, которая начисто пренебрегала легитимностью «здесь и сейчас» – внутренней, основанной на принципе народного суверенитета и общественном договоре. Она знала лишь легитимность историческую и внешнюю. Причем последняя интересовала далеко не всех. Различия могли быть даже в одном ведомстве, в зависимости от характера занятий. Выездному чекисту она была важна, а какому-нибудь оперу из глубинки, по линии пятого управления вербовавшему бабушек по приходам, совершенно «по барабану». А Лужкову «по барабану» и тандемократические поиски исторической преемственности, и благоволение Запада к правителям России и их банковским счетам. «Я пережил и многое, и многих». Это путинской команде надо придумывать легенды о своем происхождении и строго дозировать ресталинизацию. Юрий Михайлович же может и поискать поддержки у тех, кто Сталина любит, потому что не помнит. Но Сталин – ладно, пусть они там спорят о сортах фекалий. Куда забавнее история с союзниками на параде. Это для нынешней власти, прямо скажем, идеологическое новшество. Победа потому и вызывает столько споров, что оценивается в разных системах ценностей. В самых первых, еще при жизни Сталина, произведениях «лейтенантской прозы» и в военной уже поэзии возникла трактовка войны и победы как гражданского подвига. Ей противостояла оценка этих событий как державного свершения, приведшего к имперскому расширению. Некое равновесие было достигнуто при Брежневе, произошел даже синтез этих интерпретаций. Другое противоречие связано с первым. В гуманистической и демократической традиции война рассматривается как проявление цивилизационного единства России и союзников. Это понимание возникло в русской эмиграции и лучше всего описано Василием Яновским в его «Полях Елисейских»: «Всякий раз Россия, необъяснимым чудом подстрекаемая ангелом или архангелом, в последнюю минуту выпрямлялась и занимала свое ответственное место рядом с традиционно-христианскими, гуманитарными народами». В традиции же державно-имперской союзничество рассматривается как нечто случайное, досадное и бесполезное. Даже вредное. Опять же, кстати, при Брежневе было достигнуто некоторое идеологическое равновесие меж двумя системами ценностей. В последние годы доминирующими стали имперские оценки. Сейчас происходит усиление зависимости российской правящей элиты от Запада. Причем здесь не надо искать никаких экономических и политических обоснований, хотя они, конечно, есть. Речь идет о некоем психологическом настрое людей во власти и вокруг нее. Совместный парад очень важен для подтверждения внешней легитимности, независимо от того, как к нему отнесется опер из глубинки. И, конечно, власти, которой наплевать на своего опера, совершенно безразлично, как на это отреагирует несуществующее для нее общество. А обществу, в свою очередь, плевать на мотивацию власти. Главное, чтобы этот парад был. Подобные символические акции, несмотря на их малый масштаб, суетный пафос и прочие обстоятельства, оказывают серьезное влияние на умы и запоминаются надолго.
