Александр Кокорин и Павел Мамаев. Фото: Станислав Красильников / ТАСС
Герои новостей на этой неделе ходят парами – Нурмагомедов и Макгрегор, Чепига и Мишкин, Мамаев и Кокорин, и даже Путин с Медведевым, поддавшись, видимо, всеобщему парному настроению, в яблоневые сады Ставрополья уехали вдвоем, как во времена полузабытого уже тандема. Когда перед тобой сразу несколько мужских дуэтов, хочется выбрать лучший, и это сложно, потому что все, в общем, одинаково хороши. И все же самый жизнеутверждающий сюжет – это история Мамаева и Кокорина. Наверное, странно говорить так о криминальной драме с групповыми избиениями, погромом в поезде и даже элементами расизма, но все познается в сравнении. Отравление Скрипалей и скандалы с ГРУ, слухи о конституционной реформе, международный прорыв кавказских традиций в самом одиозном их проявлении – на таком фоне продолжительный дебош двух знаменитых футболистов смотрится наименее жутко.
Россия здесь – Запад. В этом сюжете, в отличие от всех остальных, нет вообще никакой сугубо российской специфики, и немногие местные особенности удачно нейтрализуют друг друга: люди, которых избивали Мамаев и Кокорин, по совпадению оказались не совсем простые, один – довольно статусный чиновник, другой – личный водитель «непростой» (она вела прямую линию с Путиным и была замужем за заместителем директора ФСБ) телеведущей, то есть в любом случае не будет ситуации, когда потерпевший беззащитен перед правонарушителем со связями. Связи тут есть у всех, все участники сюжета принадлежат примерно к одной социальной группе и при этом не отягощены никакими политическими излишествами. Это редкий по российским меркам случай, когда нельзя заранее сказать, чем все закончится – посадят ли кого-нибудь, сломают ли жизнь и карьеру, кто победит, а кто останется в дураках. О случившемся можно свободно спорить по телевизору безо всяких умолчаний, запретных слов и имен. Здесь, что в современной России кажется вообще фантастикой, нет «правильной» или «патриотической», «государственной» точки зрения – ни защита Мамаева и Кокорина, ни требование сурового наказания для них никак не противоречат официальным ценностям, и обе точки зрения имеют равный вес. Когда такое было?
