И нынешний, и предыдущий папы римские очень любят поднимать себе популярность рассказами о том, как бездушная тирания капитализма и беспредел банкиров обрекают миллионы людей на голод и нищету. Но почему-то в этом вопросе, как и во многих других, они не хотят начать с самих себя и запретить заниматься финансовыми спекуляциями хотя бы собственным подчиненным. Несмотря на прямой запрет в Библии, священники по всему миру продолжают охотно брать и давать деньги в рост, не особенно задумываясь о возможных разрушительных последствиях своих решений. Вроде бы каких финансовых бед можно было ожидать от католических священников маленького словенского архидиоцеза Марибор? Таких, что бездарные спекуляции местных церковников спровоцировали цепочку банкротств, убытки от которых уже превысили полтора миллиарда евро и продолжают расти.

Исландия в балканской глуши

История церковных банкротств в Мариборе полна удивительных контрастов. Марибор – это даже по-словенским меркам тихая провинция. Там не наберется и ста тысяч жителей, а прихожан-католиков и того меньше. Тем не менее местные священники, видимо, насмотревшись на Исландию, ворочают миллиардами евро. Если сложить все долги принадлежащих архидиоцезу компаний, которые обанкротились в последнее время, то в сумме наберется около 1,6 млрд евро – то есть почти 4% от ВВП всей Словении. А вскоре может обанкротиться и сам архидиоцез, добавив к сумме убытков еще 37 млн евро.

Священники из словенского Марибора решили заняться финансовыми спекуляциями еще в начале 90-х годов. Тогда по всей Восточной Европе новые демократические власти заваливали церкви государственными щедротами в благодарность за помощь в борьбе с советской властью. Чтобы эффективнее управлять новыми активами, словенские священники создали инвестиционный холдинг Gospodarstvo Rast, а позднее добавили к нему еще два дочерних – Zvon 1 и Zvon 2. Через них они брали в банках кредиты на сотни миллионов евро под залог недвижимости и инвестировали полученные деньги во все на свете: от телеканалов до строительства и производства оптоволокна. Масштабы хозяйственной деятельности развились огромные, а вот с эффективностью дела не заладились.

Проблемы с инвестициями у словенских католиков начались еще до мирового кризиса, в 2007 году, когда на телеканале, принадлежащем словенской церкви, в борьбе за рекламные доходы начали показывать порно. Скандал дошел до Ватикана, и между Римом и Марибором засновали специальные папские посланники, ведущие расследование, которое долго не давало никаких результатов, потому что в церковных делах сохранение внешней благопристойности считается вопросом гораздо более важным, чем наказание виновных. Но дела в словенской экономике шли все хуже, убытки священников-финансистов быстро увеличивались, и скрыть их уже не могли даже мастера секретности из Ватикана.

Когда в 2011 году в СМИ появились первые публикации о долгах в сотни миллионов евро, священники еще пытались все отрицать, уверяя, что указанные суммы не соответствуют действительности. Оказалось, что священники правы, суммы действительно не соответствуют. В 2012 году, когда один за другим подали на банкротство и Zvon 1, и Zvon 2, и Gospodarstvo Rast, выяснилось, что в одном только Zvon 1 долгов на 876 млн евро, а у всех трех церковных холдингов вместе – около 1,6 млрд евро.

Сейчас банкротство подбирается уже к самому архидиоцезу Марибора, у которого, помимо миллиардов долгов через холдинги, набралось еще 37 млн евро своих непосредственных. Призывы о помощи к Ватикану не помогают. Во-первых, Ватикан сам только в прошлом году добился бездефицитного бюджета. И даже если папа направит в Словению все 49 млн евро собранных в 2012 году пожертвований «гроша Святого Петра», словенских проблем это все равно не решит. А во-вторых, словенские священники должны были спрашивать у Ватикана разрешения на все операции на сумму, превышающую один миллион евро, но они этого не делали – мол, думали, что это правило касается только непосредственно церкви, а не принадлежащих ей компаний.

Как банкротятся церкви

В принципе, банкротство одного небольшого архидиоцеза могло бы обойтись без тяжелых последствий для остальной страны – в мире банкротство церквей не такая уже редкость. Например, в США таких случаев каждый год – десятки. За 2006–2011 годы на банкротство там подали целых 509 церквей, в том числе несколько католических диоцезов, и никакой катастрофы это не вызвало.

Но в США, в отличие от Словении, отрасль религиозных услуг живет по жестким законам рынка. На фазе экономического подъема церкви плодятся, расширяются, затевают масштабные проекты, проводят активные рекламные кампании среди потенциальных прихожан, а в кризис, наоборот, сокращают персонал и зарплаты, снижают присутствие в СМИ и даже банкротятся, распродавая активы, чтобы расплатиться с долгами.

Как и с любой крупной компанией, банкротство организации с огромными активами и большим количеством занятых могло бы плохо закончиться для экономики страны, но конкуренция в этой отрасли в США гигантская, поэтому отдельные банкротства не приводят к тяжелым последствиям. Например, одно из крупнейших церковных банкротств случилось в 2011 году с протестантскими «Миссионерами Хрустального собора». Харизматичный проповедник-основатель ушел на пенсию, а тут еще кризис, доходы резко упали, и церковь не смогла расплатиться по долгам, составлявшим $43 млн. Тогда они просто продали католикам свое роскошное здание Хрустального собора в Калифорнии за $57,5 млн и со всеми расплатились.

А вот в Словении католическая церковь – монополист со всеми вытекающими негативными последствиями. Несмотря на огромное количество нажитого имущества, у нее не получится провернуть такую же штуку, как у американцев. Может, словенские католики и были бы рады расплатиться с долгами, продав например свой собор Иоанна Крестителя в центре Марибора. Только кто же у них его купит? Другие церкви Словении – это крохотные протестантские и православные общины на несколько тысяч человек с очень скромными бюджетами. А светским организациям этот собор ни к чему. Перепрофилировать его под торговый центр все равно не дадут, снести и построить что-нибудь более доходное – тем более. Остается разве что брать с туристов по 4 евро за вход, но этого едва хватит на текущее содержание, где уж там вернуть первоначальные вложения. Правда, сейчас идут разговоры о том, что часть церковной недвижимости в Мариборе может приобрести архидиоцез Граца из соседней Австрии. Но это скорее акт благотворительности – австрийцы сколько захотят, столько и дадут, и вряд ли это будет полтора миллиарда евро.

Та же самая проблема возникает и с движимым имуществом словенских католиков. Органы, облачения священников и прочая церковная утварь могут быть очень дороги в производстве, но найти им применение в светской жизни будет трудно. Поэтому продать все это можно только по заниженным ценам, потому что в условиях католической монополии на религию эти активы совершенно неликвидны. А значит, созданные мариборским архидиоцезом и его холдингами убытки так и останутся убытками для словенской экономики, почти без возможности покрыть их за счет распродажи имущества банкрота.

Пострадавших от этих банкротств в избытке: от международных банков типа Raiffeisen и Unicredit до примерно 65 тысяч простых словенских вкладчиков, которые купили на бирже ценные бумаги церковных холдингов. Больше всего на этом деле потерял главный банк Словении, государственный NLB. Излишнее доверие к церковным инвесторам добавит ему около 0,5 млрд евро плохих кредитов. Для сравнения, при рекапитализации всей банковской системы Словении этим летом речь шла о 3,3 млрд евро.

Пострадавшие есть, а вот виноватых нет. Два словенских архиепископа, которые много лет сидели в экономическом совете архидиоцеза Марибора и имеют прямое отношение к бездарным финансовым операциям, два месяца назад благополучно ушли в отставку. Ушли, по всей видимости, не добровольно, а после настойчивой рекомендации нового папы. Такое в католической церкви самое суровое наказание для особенно провинившихся – уйти на беззаботную пенсию на пару лет раньше, чем планировалось. Общаясь с журналистами, отставленные архиепископы пообещали посвятить освободившееся время молитвам – наверное, за спасение душ банкиров, которые загоняют целые народы в нищету своими греховными спекуляциями.