Суд над ответственным за «окончательное решение еврейского вопроса» бывшим сотрудником СС Адольфом Эйхманом в Иерусалиме — одно из самых известных событий, связанных с Второй мировой. Значительный вклад в «популярность» Эйхмана внесла исследовательница тоталитаризма и философ Ханна Арендт. Она следила за процессом в качестве корреспондента The New Yorker и позже подробно описала свое видение личности подозреваемого в книге «Банальность зла». Работа Арендт произвела сенсацию и чуть не спровоцировала войну между израильскими политиками, очевидцами холокоста, европейскими философами и американскими журналистами.
Нет смысла в очередной раз пересказывать рассуждения Арендт. Не так давно в журнале «Будущее» уже выходил текст о том, почему злодеи мало отличаются от обычных людей и как массовые убийства оказываются неразрывно связаны с бюрократией. Немало сказано и о критике «Банальности зла». Так, израильтян возмутило, что автор практически открыто обвинила жертв геноцида в попустительском отношении и сотрудничестве с палачами. На Западе Арендт уличили в наивности за описание Эйхмана как недалекого и заурядного человека, мелочного бюрократа, которого мотивировала не идеология, а перспектива продвижения по службе.
Один из спорных выводов Арендт вызывает особый интерес и открывает новые горизонты для дискуссии. Объясняя на примере Эйхмана природу нацизма, исследовательница противопоставляет демонизации подсудимого со стороны обвинителей функциональный подход: каждый нацист выполнял обязанности как винтик огромного механизма и забывал об индивидуальной ответственности. Чтобы подкрепить этот вывод, Арендт характеризует Эйхмана как глупца. Дескать, из-за скудных умственных способностей он не осознал угрозу режима и не проникся трагедиями пострадавших от его приказов.
«Он постоянно повторял одно и то же одними и теми же словами, — пишет Арендт. — Чем больше его слушаешь, тем очевиднее, что его неспособность говорить связана с неспособностью думать, осознавать чужую точку зрения».
Размашистыми мазками она рисует портрет одномерного человека и экстраполирует его на всех нацистов. В подобной трактовке глупость превращается едва ли не в главную характеристику всех тоталитарных режимов: отупение граждан позволяет насаждать безличную власть, лишает способности сочувствовать и рефлексировать.
По Арендт, Эйхман воплощал двойственность между «ужасом совершенных поступков и бесспорной нелепостью людей, которые за ними стояли». Вопрос о природе нацизма сводился к выбору между двумя крайностями: нацисты — либо изощренные монстры-психопаты, либо идиоты, для которых приказ о депортации евреев ничем не отличается от любого другого. Такая оппозиция почти полностью исключает идеологический аспект: Арендт считает, что сам Эйхман не имел ничего против евреев.
Концепция банальности зла сама по себе оказывается «банальной»: в ней не остается места для националистического и патриотического пафоса. Холокост редуцируется к сумме механических действий, оправданных желанием выслужиться и амбициями.
Вероятно, Арендт все-таки ошиблась в том, что не разглядела третий — промежуточный — и самый распространенный тип нациста. Это не маньяк-садист и не безразличный конторщик, а преданный подданный, «хороший гражданин». Он следовал мировоззренческим установкам рейха, потому что искренне в них верил. Его нельзя назвать исполнителем, потому что он проявлял инициативу и поддерживал холокост, но в то же время в нем действительно не было ничего примечательного.
Само сочетание этих качеств настолько неочевидно, что совсем не кажется банальным.
Тема определенным образом рифмуется со статьей «Никто, кроме его жены и детей, не считал, что с ним что-то не так» про причины домашнего насилия. Нет каких-то патологий или особенностей личности (тем более, особенностей целой нации или народа), которые бы делали одних людей монстрами, а других -- ангелами, нет прямой зависимости от уровня IQ. Есть социум, который коллективно (в силу целого множества факторов) формирует то или иное пространство для маневра при принятии решений каждым из его представителей. Отсюда можно сделать один универсальный, общий вывод -- чем общество более открыто и толерантно, чем меньше там ограничений свобод (во всех смыслах), тем менее вероятны в нем любые формы насилия.
На мой досужий взгляд, не слишком уместно делать далеко зашедшие философические выводы из сопоставления Эйхмана Ханны Аренд, человека, знавшего нацизм не понаслышке, и литературного героя беллетриста Литтелла. По поводу последнего я полностью согласен с Григорием Дашевский однажды заметившим: «…сознание героя (Литтелла) – не реконструкция сознания исторически реальных нацистов. Это конгломерат сегодняшних культурных формул и кинообразов, литературных аллюзий и обрывков философских дискуссий, ловко собранное устройство для вовлечения читателя».
Что же до открытия «самого распространённого типа нацистов», то хотелось бы заметить, что инициативные граждане очень скоро становятся обузой любому диктаторскому режиму, которому нужны именно винтики и шестерёнки бессловесно выполняющие его распоряжения.
Что-то важное этот текст упускает. Ошибалась ли Арендт в оценке личных качеств Эйхмана? Его искренняя убежденность в важности и необходимости того, что он делал вряд ли что-то меняет. И даже опус, посвященный категорическому императиву. Он как-никак был продуктом прекрасно устроенной образовательной системы. Способность написать сочинение, посвященное Канту может удивлять нас, привыкшим к совсем другим образовательным стандартам, но в ту эпоху это был уровень выпускника-хорошиста гимназии. Может быть, как раз ограниченное школярство присуще этим экзерсисам, раз их автор не улавливает, насколько вся логика Канта несовместима с нацистской идеологией.
Мы знаем разные типы диктатур. Часть из них были создавались как режимы внутренней оккупации, где порядки навязывались большинству под страхом наказания и смерти. Но нацистский режим был другим. Его тотальность появляется в конце текста, как вывод, а с этого стоило начать. Сам успех нацизма, поддержка его значительной частью, если не большинством населения, означал, что включенным в него людям открывался свой путь карьерной и личной реализации. Каждому на его месте. Исполнителям и творцам, умным и глупым, образованным и необразованным. Нацисты предлагали включиться в общее движение всем, обещая, что продвижение наверх будет зависеть лишь от преданности и усердия. И в этом отношении они никого не обманули, их режим был именно таким.
Тоталитарный режим почти уничтожает область частного, приватного, где можно существовать, игнорируя окружающее. Он требует всеобщего участия через множество рутинных действий, любая обыденная практика превращается в служение высшей идее нацизма. Но ведь об этом и говорит Арендт. Была стерта граница между злодейством и обыденностью, сами преступления были рутинизированы, встроены в бюрократический порядок.
Банальность зла вовсе не сводится к опоре на серых, ничем не примечательных людей. Это уничтожение моральной нормы и ее замена предписаниями свыше. Это создание системы, когда в преступления вовлечены миллионы, каждый на своем уровне, включая перевод железнодорожной стрелки, отправляющий составы в Освенцим. Все они просто выполняли приказы и следовали инструкциям.
Интересно наблюдать за ходом мысли автора в этой и предыдущих его статьях. Тема бездонная, и книга Арендт лишь одна из многих, искавших ответ на вопрос "как такое стало возможным?". Тоталитарные режимы в Германии, Советском Союзе и Китае показали, насколько тонок и уязвим внешний культурный слой перед воздействием пропаганды и террора. Неудивительно, что и образованный класс поддался соблазну зла. В Германии поиски ответов продолжаются, а у нас тоталитарное наследие продолжает служить инструментом пропаганды.
Спасибо большое. Очень интересно. Можно выдвигать разные претензии к тексту, что и делает ряд комментаторов. Однако в данном случае речь идёт не о каких-то измеряемых величинах и детерменированных взаимосвязях. Тот же интеллект формулой не описать. Но дело вовсе не в этом, а в том нацисты создали поразительно эффективную машину. Той же советской системе эффективность не была присуща по причине того, что создавать мотивацию у людей она не умела. А нацисты сумели. В этом весь ужас. И понять (ни в коем случае не простить, а понять), как это произошло, конечно, важно.
Я так и не понял, как из величия германского народа рациональным образом вытекает необходимость уничтожения евреев или допустим цыган.
Третий тип нациста, о котором рассуждает автор, - это конформист, . Это качество не зависит от IQ, оно зависит от осознания совести как части личности. Нет "химеры совести" - вот тебе и нацист хоть первого, хоть второго, хоть третьего типа.
Не надо приседать перед словом "идеология" - это просто набор мифов- религиозная секта. Это другое название идолопоклонства. Иступленная вера - заболевание. Идеология - не вопрос рассудка, хотя тоталитарные секты типа коммунистов и нацистов любили находить "научное обоснование" для своих мифов.
Есть великие религии - христианство, ислам. Центральная догма - равенство всех людей перед Богом, каждый может следовать за Богом. Есть всякие секты - большинство утверждает неравенство перед идолом. Нацизм примитивная религия - достаточно посмотреть "Моя Борьба" Гитлера.
Василий, интересно, но совершенно "нетотально", пользуясь Вашим образом. О неспособности Ханны Арендт понимать суть и жуть истории я когда-то высказывался в "Свитках из пепла", тут я солидарен с Вами. Но и Ваша концепция для меня малоэвритична, и не из-за Литтеля как эмприрической базы (что все равно странно).
Ваша ошибка в другом: Вы смешиваете культуру с идеологией (точнее - игнорируете их разницу), причем именнно идеология была основой национал-социализма, а антисемитизм - закваской идеологии. Культура же приводила своих носителей в большинстве случаев в антифашисты, а не в нацисты-интеллектуалы (точно так же и большевики довольствовались Хренниковым и Шолоховым на интеллектуальный десерт). Шпеер же (вживую, цинично, лукаво), Вагнер и Ницше (посмертно) лишь обслуживали интеллектуальные (большие и малые) нужды бонз Рейха, но не имели никакого отношения к их сути. Вы бы еще Аннээрбе вспомнили! Но можно еще и сентиментализм палаческий помянуть: ведь, широко огрубляя, Аушвиц как технология - порождение Бабьего Яра, как менее совершенной технологии. Газовые камеры избавляли палачей от очень утомительной физически и весьма губительной для душевного здоровья необходимости стрелять в женщин и детишек (бедный рейхсфюрер аж потел и в обмороки падал от одного зрелища ознакомительных расстрелов), заменив их вбрасыванием коагулята Циклона Б. Да и для жертв - в парадигме нынешних гуманных скотобоен - тоже ведь гораздо лучше. Так что с приписыванием национал-социализму интеллектуальности напополам с инициативностью согласиться не могу (кстати: откуда у Вас эти замеры интеллектуальности в Нюрнберге? мне что-то ни разу такое не попадалось).
Павел, на мой взгляд, не столько я смешиваю культуру с идеологией, сколько вы смешиваете два моих тезиса:
.
1) Арендт позиционировала Эйхмана как типологического нациста и при этом прямо заявляла глупость как одну из его определяющих черт. Однако, во-первых, сам Эйхман оказался не таким, каким его считала Арендт, а во-вторых, далеко не все нацисты были «глупыми» или «невежественными» в том смысле, какой традиционно приписывается этим словам. Собственно, в качестве обоснования последнего я и привожу данные об образовании, культурности, происхождении некоторых нацистов, их любви к музыке, литературе и так далее.
.
2) По Арендт, идеология определяла поступки Эйхмана в меньшей степени, нежели принадлежность к структуре, возможность почувствовать себя элементом системы, который должен выполнять возложенные на него функции. Против такого подхода также достаточно аргументов. Во-первых, свидетельства о поведении Эйхмана во время войны и в Аргентине. Во-вторых, свидетельства об устройстве политической системы рейха, в которой идеологическая преданность становилась обязательной характеристикой даже не самых высокопоставленных сотрудников. Моя претензия к Арендт в этом вопросе заключается в том, что ее анализ бюрократического / функционального аспекта нацизма размывает другой, идеологический аспект.
.
В общем, культура и идеология – это два разных направления для критики концепции банальности зла. Пои этом я, естественно, не имел в виду, что это одно и то же.
.
Информация об IQ-тестах легко гуглится, но основной источник вот – https://www.amazon.com/Nazi-Psychiatrist-Hermann-Douglas-Meeting/dp/161039156X
Мой тезис не в критике банальности зла, как и не в критике его системности или тотальности. Хозенфельд (спаситель пианиста Шульмана) в музыке понимал, а Гейдрих, будь он трижды Паганини, нет. Спасибо за ссылку, любопытно, но нырять глубже в эту кунсткамеру не захотелось. Раз уж Вы ныряли - то что там было у Заукеля?
У Заукеля 118. Ну и прикрепляю полный список – вдруг будет интересно.
.
The full breakout of all 21 scores:
Schacht, Hjalmar 143
Seyss-Inquart, Arthur 141
Dönitz, Karl 138
Göring, Hermann 138
Papen, Franz von 134
Raeder, Erich 134
Frank, Hans 130
Fritzsche, Hans 130
Schirach, Baldur von 130
Keitel, Wilhelm 129
Ribbentrop, Joachim von 129
Speer, Albert 128
Jodl, Alfred 127
Rosenberg, Alfred 127
Neurath, Konstantin von 125
Frick, Wilhelm 124
Funk, Walther 124
Hess, Rudolf 120
Sauckel, Fritz 118
Kaltenbrunner, Ernst 113
Streicher, Julius 106
Вот спасибо!
Здорово!
Так я и знал, что Геринг там был впереди планеты всей.
Если бы не наркота, судьба Германии, да и, пожалуй, всего Мира иначе бы сложилась.
Ведь Геринг был умным человеком.
Но без мофия не мог.
Изумлён, что самый высокий IQ у Шахта и Зейсс-Инкварта.
Вот уж не подумал бы.
И что Шпеер ниже среднего.
Спасибо
Я вообще не понимаю, как можно доверять еврейке, сожительствовавшей с эсэсовцем.
Печальная правда про Арендт заключается в том, что она действительно тупо обманула всех, исказив и подогнав данные под заранее придуманную теорию, и... у нее все получилось. Знаменитый авторитет, корифей науки... Точно то же самое, что провернул и Зимбардо со своим "тюремным экспериментом" (продавливая, кстати, очень похожую теорию). Оба, судя по всему, считали, что благая цель (ну, теории же такие хорошие!) оправдывает средства. Обоих разоблачили очень давно, но - поезд ушел. Они уже засели и окопались в общественном сознании, как 25 кадр, когнитивный диссонанс и прочие "очень научные теории" :))
Кажется, тут полемика с упрощённым пониманием Арендт. Банальность зла не означает что банальность есть причина зла. Скорее наоборот, зло делает своих адептов плоскими и банальными, практически через естественный отбор, ибо такие более эффективны как злодеи, чем сложные демонические личности.
Не совсем понял, где в тексте утверждается обратное – что банальность есть причина зла. Полемика ведётся как раз с тем упрощенным пониманием нацизма, согласно которому его адепты – сплошь плоские и банальные личности. Существуют не только крайние категории (запрограммированные зомби и демонические злые гении), но и те, кто проникается идеологией, не будучи банальными в предложенном Арендт смысле.
Ну она как бы отмечает тренд, а не железную закономерность. Что Эйхман оказался не идеальной иллюстрацией для тренда, да, наверное так.
Да, затруднять движение поездов с войсками чтобы дать зелёный свет эшелонам в Освенцим - это по-меньшей мере не тупое следование инструкциям, а идеология
И как раз требование иметь глубокое целостное "мировоззрение" или идеологию есть один из инструментов банализации. Целостность и непротиворечивость легче всего достигается через упрощение, отсекание лишнего. Гений, как известно, "парадоксов друг", поэтому никогда не будет достаточно цельным для последовательного злодейства.
Невозможно, увы, проверить IQ ни Гитлера, ни Сталина.
А также Молотова, Ворошилова, Кагановича.
А кроме Гитлера был бы крайне любопытен результат Бормана.
Шпеер точно был одним из умнейших руководителей Третьего Рейха, но почему не говорится об IQ Геринга?
Но вот IQ Хранителя Всех Скреп узнать, пожалуй, можно.
Думаю, что умственные способности Питуна в своё время проверяли на службе.
Или даже перед ней.
Эх, если бы кто нибудь когда-нибудь опубликовал!
Мне представляется, что Бесноватого Пу мог бы свободно переплюнуть, но до Усатого бы и близко не дотянул.
А ещё Усатый имел феноменальную память. Знал по именам директоров 10 000 заводов, не говоря о производимой номенклатуре и требуемом сырье. Просто Госплан в одной голове.
Забавная сказка
но, видимо, придуманная не просто так
Кем придуманная? У меня бабушка была председатель Куйбышевского облсовпрофа (по другому в годы войны назывался) и это знала сама.
Ей сталин рассказал? ))))
Сказочники. Стокгольмский синдром
Директора заводов. Сталин тоже. Они и лично встречались на ликвидационном съезде 3-го Интернационала в 43-м году.
И почему стокгольмский синдром? Ничего плохого бабушка от Сталина не видела. Неудобно было только работать и днём и ночью, но тогда все руководители так работали.
В Холокосте участвовали не только нацисты Германии, многие европейские страны, за редким исключением, подхватили и поддержали. Такое было время. Наука того времени подготовила удобную почву. Политика в колониальных странах вела к местным Катастрофам, до которых европейцам не было особого дела. Что нам готовит будущее, какой перекос, мы не можем предугадать. История ничему не учит. Как можно было предположить, что в партизанской Беларуси родится свой фашистик?
Разве Бацька не на Украине родился?
Род Лукашенко происходит с территории Украины. Отец Екатерины родился и долгое время проживал на хуторе Понурка в Сумской области. После коллективизации судьба разбросала семью по всему миру, родственники главы Беларуси живут даже в США.
https://nn.by/?c=ar&i=150192&lang=ru
Отличная статья. Действительно, важно, наконец, понять, что на стороне Зла выступают - увы! - совсем не только "плоские андроиды" . И важно это для сегодняшнего нашего дня, пожалуй, даже больше, чем для ретроспективного культурно-исторического анализа.
Замечательный текст. Он многое объясняет не только в нацизме Германии, но и в истории, которая случилась в СССР и продолжается в наши дни. Никто у нас не хочет сказать о геноциде, развязанном большевиками в отношении аристократии и офицеров, а потом геноциде крестьян, а потом и о преследовании целых народов. Огромное число граждан России об этом даже не слышали, а услышав, не верят и не хотят верить. А еще есть огромная масса идеологов всё это оправдывающая. Они охотно и преданно служат сегодняшнему режиму, и это представляет для страны гораздо большую угрозу, чем все армии НАТО и все иностранные агенты, вместе с "экстремистским ФБК".
Нацисты очень хотели чтобы их считали интеллектуалами, творцами альтернативной гуманизму цивилизации, сверх человеками и прочее. Ханна Арендт показала, что это миф - это нет там моралистов и эстетов, нет там независимых личностей и быть не может ибо "убежденный" нацист - человек без воли различать добро и зло, у них нет "химеры совести". Они не люди, они плоские андроиды с совершенно примитивными понятиями господства и подчинения, собачьими понятиями верности "долгу, фюреру, народу" и прочей ерунды. Это идолопоклонники.
. Да, быть духовным человеком (быть идейным человеком) , следовать за словом Христа, это тяжелый труд, практически никогда не оправдываемый в земной жизни и соблазн реализоваться в псевдо идеологии велик и слабый человек продает свою душу, а большинство даже не доходит до стадии осознания, что у них есть душа. Это и означает банальность зла.
Следовать за словом Спасителя куда проще, чем не следовать. Не убивать проще, чем убивать. Не желать жены чужой проще, чем не желать (тем более, что есть много незамужних). Не воровать проще, чем воровать (уж на хлеб каждый может заработать в наше время, а тем, кто не может - государство помогает). Не врать проще, чем врать (во вранье можно просто запутаться).
Это вам проще. И мне. Но я всё более убеждаюсь, что есть те, которым именно проще идти той, другой дорогой. Из-за социальной или генетической предетерминированности.
Проще промолчать, чем изображать софиста
Я слово Христово проповедую. Ну, стараюсь по мере сил.
Мысли, которые автор изложил в интересной статье, можно кратко выразить цитатой французского философа эпохи Возрождения Мишеля Монтеня: «Тому, кто не постиг науки добра, всякая иная наука приносит лишь вред». Упомянутые идеологи Третьего рейха читали, но не захотели понять нравственный императив Канта: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человеку и человечеству, как к цели, но никогда, как к средству».