Владимир Путин поздравляет москвичей с Днем города. Фото: Сергей Карпухин, ТАСС
kremlin.ru
Остается ли в России еще политика и возможно ли сопротивление? Или же лучше принять позу зародыша и уйти в морально-политический анабиоз? Об этом на примере последних событий в интервью Republic размышляет старший научный сотрудник итальянского Института международных политических исследований (ISPI), колумнист Newtimes.ru, обозреватель «Новой газеты», политолог Андрей Колесников, принципиально остающийся в Москве.
— На ваш взгляд, существует ли еще политика в России в классическом смысле слова? Если нет, то как понимать и описывать происходящие в России процессы, касающиеся власти?
— Это политика. И еще какая. Мы просто путаем демократию и политику, полагая, что там, где нет нормальных выборов и не работают демократические институты, политики нет. Катастрофа, внутри которой мы живем, — это результат политического решения. Поведение элит и зигзаги общественного мнения/сознания — это следствия политических решений и реакция на них. Вещание из-за рубежа изгнанных демократических СМИ и работа из-под глыб внутри России журналистов, гражданских активистов, ученых, адвокатов, правозащитников, врачей, преподавателей, учителей — это политика. И именно так эту деятельность квалифицируют те, кто назначает «иноагентов» и «нежелательных».
— Уже больше трех месяцев с того момента, как в правительстве произошли на первый взгляд серьезные кадровые перестановки. Путин снял своего старого друга Шойгу с поста министра обороны, а вслед за этим начались посадки его заместителей и других чиновников Минобороны (фактически посмертно были удовлетворены претензии Пригожина). Кресло министра занял Белоусов, человек, как бы не замешанный в коррупции, а также 100%-й государственник. Многие и в Z-сообществе, и в оппозиционных кругах ждали каких-то существенных изменений. Что же мы видим по итогу этого срока? Если даже абстрагироваться от темы военных действий и критики режима, это можно рассматривать как некую санацию управленческих кадров на самом верху?
— Не думаю, что это санация. Ключевые представители сросшейся с государством «бизнес»-элиты и члены внутреннего круга (даже нескольких кругов на разной дистанции от первого лица) Путина остаются на своих местах. Ну да, Шойгу выпал из гнезда, но посадка была мягкой. В отличие от посадки в другом смысле для его коллег. В любой другой стране такого рода тотальное коррупционное дело просто разрушило бы авторитет и всей власти, и самого президента, при котором такое стало возможным. А так он в глазах населения, наоборот, чистильщик верхушки от гнили.
Что касается Белоусова, то это образец типичной кадровой политики Путина: идти против ожиданий (не такими ли было назначение Мишустина в 2020-м или в прошлой жизни Фрадкова премьер-министрами?), ломать привычные профессиональные сообщества (назначение на пост того же министра обороны сначала разведчика Иванова, а потом «мебельщика» Сердюкова). Белоусов — образец такого же стиля. Он экономист-дирижист, свято верящий в продуктивность масштабных государственных расходов, а как раз оборона сейчас получает невероятные, гаргантюаобразные деньги [Гаргантюа — имя главного героя романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле, отличался полнотой и сказочным обжорством, его имя нарицательно для людей, любящих много поесть. — Republic]. Ему и карты в руки.
Разные фигуры двигаются по одной и той же доске — из правительства, например, люди перебираются в удобные кресла в Думе. Эти люди не пропадут. Ротация или, наоборот, где-то консервация губернаторского корпуса — привычное дело. Но выдающихся людей там нет, да и не может быть — главное же лояльность. Мой, к сожалению, ныне покойный друг, философ Саша Рубцов называл эту систему «восходящим мусоропроводом» — на самый верх поднимаются отнюдь не самые лучшие, а верные и в определенного типа погонах. Кадровая программа Путина по возгонке в высшие управленческие слои ветеранов СВО — это и есть новая усовершенствованная модель «восходящего мусоропровода», продукт политической конверсии.
— Если в кремлевских элитах внешне все спокойно и никаких особых скандалов (кроме разоблачений коррупционеров в Минобороне), то вот в среде тех, кого принято считать российской оппозицией, кипят страсти. Я имею в виду недавнее расследовании ФБК о заказных покушениях на оппозиционеров со стороны Леонида Невзлина. На ваш взгляд, к каким последствиям для оппозиции это может привести? Кто-то из комментаторов считает, что это будет иметь катастрофические последствия — мол, теперь у оппозиции точно нет никаких шансов в России.
