Встреча Владимира Путина с сотрудниками космодрома «Восточный»
Kremlin.ru
Прошло 50 дней c начала «спецоперации». Публично ее цели и задачи менялись уже несколько раз. Произошел отход российской армии с занятых позиций под Киевом и Черниговом. Затонул флагман черноморского флота, ракетный крейсер «Москва». Накопилась масса фото и видеоматериалов, которые заставляют задуматься: что-то идет не так. Однако российское общество в массе своей поддерживает эту военную кампанию, все так же, как и в конце февраля, ожидая скорую победу. Почему так происходит и каковы должны быть последствия? Об этом в интервью Republiс размышлял политолог, публицист и юрист Владимир Пастухов.
«Концепция, что это война Путина, а не война России, больше не работает»
— В одной из своих последних статей вы пишете: «Поддержка "спецоперации" населением обусловлена не столько эффективностью кремлевской пропаганды, сколько предрасположенностью обывателя к ней и отсутствием защитных механизмов, предотвращающих информационное насилие». Возникает вопрос, который сейчас многие обсуждают: виновато ли российское население в происходящем?
— Есть такое странное правило, что любая по сути своей правильная тема, переведенная в хайповый режим, превращается в абсурдизм. Поэтому любой вопрос, достойный осмысления, выведенный в публицистическую плоскость по принципу «ты меня уважаешь или нет», превращается в свою противоположность. Например, как правильно говорить: на Украине или в Украине. Но, по сути, какая разница? Лишь бы была правильная позиция по войне. Но если кто-то начинает это возводить в качестве критерия «свой или чужой», то скорее возникает желание занять противоположную сторону по отношению к задающему вопрос. И таких примеров можно привести массу. Это напоминает возникновение тока в замкнутом интеллектуальном контуре. Когда ты не можешь решить реальную морально-этическую или политическую проблему, то ты начинаешь решать какую-то надуманную проблему.
Поэтому — вопрос о виновности правильный и один из главных. Но, к сожалению, он быстро перешел в хайповый режим. Возникает странная ситуация, когда одни рвут на себе тельняшку и кричат: «Не виноватая я!», а другие бьют себя в грудь, утверждая, что все русские люди виноваты.
Я замечу, что виновность — это сугубо индивидуальное качество, которое может быть атрибутировано к реальной личности и не может относиться к таким абстрактным понятиям, как народ, нация, государство и тому подобное. И если мы говорим об абстрактных, номинальных субъектах, то в той или иной степени можно говорить об ответственности за происходящее. Если мы говорим о конкретных людях, то есть значительная часть людей, которых можно считать виновными в происходящем. Но форма этой виновности весьма разная. Есть люди, которые совершают военные преступления разного характера. Есть люди, которые способствуют совершению преступлений. И есть люди, которые своей нейтральностью по сути оправдывают эти преступления. В отношении каждого конкретного человека можно говорить, что они несут вину за происходящее. Поэтому я был бы осторожен в распространении этих категорий на какие-то общности.
Владимир Пастухов
Фото: предоставлено Владимиром Пастуховым
Другой аспект этого вопроса — это реальное отношение населения к происходящему. Мы не можем игнорировать тот факт, что ситуация не похожа на конец 70-х годов, когда стареющий советский режим идеологически по сути висел в безвоздушном пространстве и реальной общественной поддержкой не пользовался.
Сегодня объективный факт в том, что большинство поддерживает действия правительства. Для достижения своих целей власти не нужно запугивать население. Правда, я не верю, что 80% поддерживают спецоперацию. Я полагаю, реальная поддержка с трудом переваливает за половину. Просто всякое произнесенное этой «воинственной» группой слово звучит как объявление на стадионе. То есть население в массе своей полагает, что применение насилия в рамках так называемой спецоперации оправдано.
Соответственно, возникает вопрос, как это население дошло до такого. Как получается так, что эти русские вечно не хотят войны, но при этом вечно воюют. Классический ответ русского либерализма: враги замутили голову девственному русскому народу. Государственная пропаганда интенсивно обрабатывает мозги, поэтому так и происходит. Поэтому если мы по ящику будем транслировать другую картинку, то народ развернется и пойдет в другую сторону. В таком подходе все очень просто. Есть зло — это государство и его лидеры. И они, используя монополию на трансляцию информации, управляют сознанием масс. Такая гипотеза имеет право на существование.
Но я выскажу другую гипотезу, в духе теории установки Мераба Мамардашвили о том, что человек выборочно относится к той информации, которую он усваивает. Если человеку предоставляют разнообразие информации, то он будет в первую очередь впитывать ту, в отношении которой у него сформировалась первичная установка. Поэтому, согласен, с одной стороны существует государственная монополия на СМИ, но с другой — есть возможность сравнивать пропаганду с реальностью. Мы видели в 70-е годы прошлого века, как реальность била телевизор на каждом шагу, как формировалось знаменитое советское двоемыслие. Одно пишем на партсобрании, другое записываем в уме. Но сейчас ситуация напоминает не 70-е годы прошлого века, а 30-е.
