Почему России необходима люстрация

Проект Старовойтовой

С момента распада СССР и образования Российской Федерации обсуждается вопрос о люстрации. 17 декабря 1992 года на III съезде «Демократической России» по предложению Галины Старовойтовой был принят проект закона «О запрете на профессии для проводников политики тоталитарного режима», и тогда же она как депутат Верховного Совета РФ внесла его на рассмотрение в парламент, возглавляемый Русланом Хасбулатовым. Верховный Совет проект не принял. Против него был и президент Борис Ельцин.

В 1993 году Галина Старовойтова по просьбе газеты «Московские новости» прокомментировала этот законопроект о люстрации:

«В послевоенной Западной Германии демократию в значительной мере навязал "силой" оккупационный режим американских войск. За это теперь благодарные немцы ставят памятники безымянным офицерам-оккупантам. Мне показал такой памятник в своем магистрате сын фельдмаршала Роммеля, ныне бургомистр города Штутгарта.

А ведь наш процесс декоммунизации исторически подобен немецкой денацификации. Добровольно "очиститься" от темной части своей истории мало какому народу удавалось. Вот почему я думаю, что закон о люстрации вряд ли будет добровольно принят сегодняшним депутатским корпусом: его психология, уровень раскаяния или мазохизма, — как кому угодно — не позволяет ему этого сделать.<…>

Это должен быть именно закон, а не совокупность отдельных актов "просвечивания" какой-то комиссией с неясными полномочиями первых секретарей на предмет того, кто из них на самом деле перестроился, а кто остался сталинистом-ленинцем. Более того, идея создания подобных комиссий (пусть под самой высокой эгидой) мне представляется весьма опасной — их деятельность неизбежно будет стоять вне закона подобно деятельности печально известных троек или особых совещаний, решавших и в прошлом судьбы людей.

Это может быть только закон, не знающий исключений. Тщательно выверенный и взвешенный обществом — не жестокий и не суровый. Между прочим, в резолюции, принятой съездом "ДемРоссии", меры, которые предполагается принять против активных проводников тоталитарного режима, чрезвычайно мягки — это просто временные ограничения на право занятия некоторых государственных должностей, не более того.

<…> Не надо предаваться иллюзиям, будто мы живем в нерасколотом обществе, — давайте смотреть на это открытыми глазами. И если мы не шутим, а на самом деле хотим реформ, то, вероятно, без определенных ограничений для прежних "активистов" реальные реформы провести не сможем».

(Прочитать проект закона «О запрете на профессии для проводников политики тоталитарного режима» можно по этой ссылке.)

В марте 1997 года Галина Старовойтова повторно внесла этот документ на рассмотрение Госдумы РФ второго созыва, и он вновь был отвергнут парламентом.

Третьей попытки ей судьба не предоставила, 20 ноября 1998 года Галина Старовойтова была убита на пороге своей квартиры в Санкт-Петербурге.

Проект без люстрации

Тема люстрации в российском (постсоветском) обществе носит двойственный характер. С одной стороны, она уже перезрела, с другой — общество к ней до сих пор не готово. Для одних она — пугало, страшилка из серии «не дай бог!», для других — панацея для решения всех проблем переходного периода от авторитарного общества к демократическому.

Между тем, люстрация — не панацея и не жупел, это выработанный международным общественным опытом инструмент переходного периода, который важно грамотно и вовремя применить, тогда он принесет несомненную пользу и не нанесет обществу психологическую травму, а наоборот, оздоровит его. Из-за того, что в России не было люстрации после распада СССР, многие партийные функционеры и офицеры КГБ не только остались в политике, но и сделали серьезную политическую карьеру. Собственно, и президент РФ, уже двадцать третий год не выпускающий власть из своих рук, из той же обоймы, которая должна была быть подвергнута люстрации в начале 90-х.

Сейчас вопрос о проведении люстрации вновь очень актуален. И снова раздаются уверенные голоса против этой процедуры среди претендующих на власть после ухода Путина.

Одним из самых заметных и авторитетных (по крайней мере, на Западе) противников люстраций является Михаил Ходорковский (внесен минюстом в реестр иноагентов). Недавно он опубликовал книгу под названием «Как убить дракона? Пособие для начинающих революционеров», в которой обосновывает свою позицию. Он пишет:

«Проблема России, как и многих других постсоветских государств, состоит в том, что политический класс, да и вообще культурный слой в них, весьма невелик. Поэтому «скамейка запасных» для заполнения позиций в будущем аппарате власти оказывается очень короткой. Неоткуда брать огромное количество новых судей, прокуроров, полицейских, а тем более банкиров, финансовых инспекторов и так далее. И чем дальше, тем это оказывается труднее, потому что работа в госаппарате становится все более сложной, а возлагаемые на него функции — все более масштабными. Иными словами, люстрация хороша в теории, но редко приживается на практике. <…>

В реальной жизни люстрации придется искать альтернативу. Выход есть. На самом деле, одни и те же люди, поставленные в совершенно разные условия, могут демонстрировать совершенно разные результаты деятельности. Задача должна состоять в том, чтобы поменять не людей, а матрицу, которая задает параметры их поведения. Эта задача, в свою очередь, распадается на две крупные подзадачи: удаление из матрицы «первых учеников» и исключение неприемлемых социальных и политических практик. Как показывает уже накопленный опыт, попытка поражения в правах социальных и профессиональных групп при отсутствии в обществе тех, кто мог бы их заменить, приводит лишь к усложнению ситуации. В той или иной форме представители этих групп все равно встраиваются в новую общественную инфраструктуру, а вот общество несет серьезный урон — как моральный, так и политический.

Здесь может оказаться полезным более персонализированный подход, который позволит на время исключить из этой инфраструктуры наиболее одиозные фигуры. Речь идет, конечно, не о тех, в отношении кого имеются достаточные доказательства для предъявления им уголовных обвинений в связи с совершением особо тяжких преступлений. Такие лица обязаны предстать перед судом с соблюдением всех конституционных гарантий. Речь идет о людях, в отношении которых нет подозрений в совершении ими лично особо опасных преступлений, но которые были ключевыми фигурами в обеспечении работы преступного режима. О его спонсорах, пропагандистах, руководителях ключевых подразделений в репрессивном аппарате. Предать их всех суду было бы накладно, если вообще возможно, а предоставить им возможность продолжать заниматься политической деятельностью — опасно. Выход можно найти в адресных и точечных санкциях, которые в любом случае гуманнее, чем люстрации по профессиональному и социальному признакам».

В одном из интервью Ходорковский* уточняет свою позицию, говоря, что его «основная аудитория — это государственная и политическая элита, которой предстоит строить Россию будущего».