Папа римский Франциск
Источник: Vatican Media
Заявление папы римского Франциска о «белом флаге» для Украины, истолкованное как предложение сдаться, вызвало немедленный отпор как в Киеве, так и в Брюсселе, то есть в НАТО. Однако солидарная ответственность — непопулярный тезис в мире, где все предлагают делить мир только на «свет» и «тьму», в итоге может оказаться наиболее продуктивным путем.
«Тот сильнее, кто оценивает ситуацию, думает о людях, имеет мужество выбросить белый флаг и начать переговоры», — сказал папа Франциск в интервью швейцарской телекомпании RSI, оценивая ситуацию на Украине.
«Переговоры — смелое слово. Когда вы видите, что потерпели поражение, что дела идут не очень хорошо, вам нужно набраться смелости для переговоров. Вам стыдно, но сколькими смертями это закончится? Ведите переговоры вовремя и ищите какую-нибудь страну, которая выступит в качестве посредника. Не стыдитесь вести переговоры, пока ситуация не ухудшилась.
Переговоры — это никогда не капитуляция. Это смелость не довести страну до самоубийства», — пояснил он.
Глава пресс-службы Ватикана Матео Бруни позже постарался внести ясность — понтифик, во-первых, подхватил вопрос журналиста, который и употребил первым словосочетание «белый флаг»; во-вторых, он имел в виду белый флаг как символ именно переговоров.
Белый флаг — символ в первую очередь парламентера, и только потом капитулянта; но большинство слушателей поняли этот образ так, как было проще всего. Президент Украины Владимир Зеленский пренебрежительно отозвался о них как о «виртуальном посредничестве где-то за 2500 километров», глава украинского МИДа Дмитрий Кулеба прямо ответил: Украина не будет поднимать белый флаг, а сильнейший — «это тот, кто кто в битве между добром и злом стоит на стороне добра, а не пытается поставить их на одну ступень и называть это переговорами». О том, что «никому и в голову не приходит сдаться», заявил и глава Украинской греко-католической церкви Святослав Шевчук. Наконец, генсек НАТО Йенс Столтенберг тоже заявил, что «сейчас не время говорить о капитуляции украинцев» и «мирное и долгосрочное решение» зависит от устойчивости Украины на поле боя, а значит, от ее военной поддержки.
Пожалуй, впервые на таком уровне была вслух дана прямая рекомендация — как это в свое время называлось в России при сдаче Херсона — «непростых решений» для Украины.
