Глава "Альянса врачей" (признан Минюстом иноагентом) Анастасия Васильева и сотрудники правоохранительных органов у исправительной колонии No 2 в городе Покрове Владимирской области, где отбывает наказание Алексей Навальный. Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости
Постепенно и потому довольно незаметно в России практически исчезла любая гражданская активность. Политическая поляризация общества и репрессии со стороны власти привели к тому, что сегодня есть только Путин и Навальный, только силовая власть и несистемная оппозиция. «Жулики и воры», с одной стороны, и «иностранные агенты», с другой.
Публика больше ничего не читает в СМИ, ничем не интересуется. Краткие периоды мобилизации во время протестов сменяются длительными периодами тотальной апатии. Новые разоблачения не вызывают прежнего возмущения. Вместо СМИ – пропагандисты или боевые листки Навального. Но общественная энергия не исчезла совсем и ищет выхода.
Как всплеск активности привел к зачистке
В 2017 году происходила мобилизация общественной деятельности по всей стране под флагами штабов Алексея Навального. Вслед за ним региональные офисы активно запускала «Открытая Россия», а затем и Ксения Собчак. Большинство регионов ни до, ни после не испытывали такого роста разного рода активности – встречи, лекции, митинги, местные антикоррупционные расследования, веер судебных разбирательств по общественно значимым вопросам. Конечно, все три региональных сети сильно отличались по степени влиятельности, устойчивости и эффективности, да и политические намерения у них были различны. Однако истосковавшееся по гражданской активности местное сообщество с воодушевлением восприняло приход федеральных политиков «в народ». 80 штабов Навального и 30 офисов «Открытки» забрали основную массу гражданских активистов, предлагая небольшие деньги, коллектив единомышленников, фронт работы и сопричастность к «большой движухе».
Почти одновременно эти офисы стали магнитом для репрессий правоохранительных органов. Обыски, административные дела, задержания, штрафы, изъятие литературы и полиграфии, угрозы, нападения, уголовные дела, выдавливание из страны и прочие атрибуты оппозиционной деятельности в России не заставили себя ждать. Вслед за федеральными политиками в регионы пришли федеральные указания силовиков.
В результате произошло следующее:
- большое число местных общественных организаций и инициатив, в основном вовсе не политических, лишились кадров в пользу команд федеральной оппозиции;
- любая гражданская активность резко политизировалась. Экологи пополнили списки иностранных агентов. Региональные власти под давлением из федерального центра стали, за неимением других, расправляться с любыми организациями, формально подпадающими под широкие критерии «политических». Охранители и поборники традиционных ценностей находили враждебность в сторонниках ювенальной юстиции, суррогатном материнстве, пациентских группах, экстремальных видах спорта и так далее;
– любая общественная деятельность тут же превратилась в оппозиционную, причем как в глазах власти, желающей видеть вокруг заговоры и диверсии, так и со стороны самих активистов – потому что это то, что вызывает реакцию. Как правило, рефлекторную реакцию подавления.