Владимир Путин на встрече с представительницами летного состава российских авиакомпаний / kremlin.ru

⤢

У многих сейчас есть потребность определить свое отношение к России и русским. Особенно у тех, кто из России уехал. Но мне сделать это трудно. Мое отношение располагается где-то между страхом, нелюбовью и брезгливостью, но все равно это очень неточно.

Увы: великий и могучий русский язык страдает врожденным бесплодием по части слов, описывающих современность. Обычно он дожидается, когда словечко, описывающее новое явление, появится на Западе — ну, что-нибудь типа hybrid regime, «гибридный режим» — и тогда проглатывает его с урчанием, иногда переваривая до полного уничтожения смысла. Так случилось со словами «либерализм» и «демократия». В России ненавидят либерастов и дерьмократов, то есть таких, как я. А я не люблю Россию и русских. Поэтому я, если выбирать среди имеющихся в наличии слов, «русофоб». Но оно тоже неточное.

Последним точным словом, определяющим мое отношение к стране пребывания, было слово «антисоветчик». В Советском Союзе я им был. При этом я считал СССР чем-то вроде парши на теле России. Когда же СССР рухнул, выяснилось, что парша и есть тело. Не я один сделал тогда такое открытие. Валерия Новодворская однажды сказала, что ее крупнейшей ошибкой была та, что она считала народ производным от коммунистов. А оказалось, что коммунисты были производным от народа. Проблема в том, что русские своей паршой гордятся. Русские вообще часто гордятся тем, чего следовало бы стыдиться, и наоборот. Но я не уверен, что слово «русские» тоже является точным. Дело в том, что Россия устроена по принципу центрифуги. Либо ты изо всех сил хватаешься за Москву, спасаясь от центробежных сил, либо тебя уносит в никуда. Поэтому нередко в Москве встречаются настоящие алмазы. Алмазы вообще рождаются под давлением. И нередко для выросших под давлением людей Россия — колодки на ногах. Я не уверен, что тех, кто ощущает Россию колодками, и тех, для кого они типа домашних тапочек, правильно называть общим словом «русские». Тем более что за границей «русскими», Russians, называют вообще всех, кто из России: хоть украинцев, хоть евреев. И я к этому успел так привыкнуть, что именно в этом смысле слово «русские» и употребляю (в том числе в этом тексте). Но, может быть, по отношению к этим всем-кто-из-России следует вводить дополнительные уточнения, фиксируя разделение. Например, «метропольные русские» — и (этот термин Дмитрий Гудков уже пытался ввести) global Russians.

Перед самой войной у меня в Германии был разговор с одним из таких алмазов. Ну или global Russians. Он спросил:

— За что все-таки ты русских так не любишь?

Мне было что ответить!