Кадр из фильма "Звездные войны, эпизод III: Месть ситхов"
Это архивный текст социального антрополога Александры Архиповой. Впервые он был опубликован в марте 2020 году, после того, как депутат Госдумы Валентина Терешкова во время обсуждения в парламенте поправок к Конституции предложила отменить ограничение на два срока для президента или «обнулить» их для Владимира Путина. Общество стремительно откликнулось на инициативу массивом анекдотов и мемов — так называемым «юмором висельника», который сочетает браваду и безнадежность и возникает во время социально-политических потрясений. Сейчас, три года спустя, может казаться, что в жизни нет и не может быть никаких, даже самых горьких шуток. Но если и есть какие-то шансы у юмора 1 апреля 2023 года, то только у «юмора висельника».
«Чтобы гарантировать нашу безопасность и сохранение стабильности, Республика будет реорганизована нами в первую Галактическую Империю, прочное и безопасное сообщество, которое, смею вас заверить, простоит десять тысячелетий. Мы создадим Империю, во главе которой будет по-прежнему стоять это августейшее собрание, а также суверенный властитель, избираемый пожизненно. Мы создадим Империю, которая будет подчиняться мнению большинства, Империю, которая будет жить по законам новой конституции».
Из прославленной речи императора Палпатина перед Сенатом через несколько дней после создания Нового порядка
Наверняка многие из вас слышали словосочетание «юмор висельника», но мало кто знает, что это социологический термин, предложенный Антонином Обрдликом в работе 1942 года. Обрдлик провел 9 месяцев в Чехословакии до того, как она была окончательно захвачена Гитлером.
Бравада и отрицание — первый этап таких шуток, горький и печальный — второй. Безнадежность — девиз этого юмора. Именно такой юмор Обрдлик называет висельным, и вопрос, который с тех пор всех волнует — почему он возникает во время социальной или политической катастрофы. Вечером 10 марта 2020 года, после поправок об обнулении президентских сроков Владимира Путина, предложенных депутатом (и первой женщиной-космонавтом) Валентиной Терешковой, волна висельного юмора — частушек, переделок, анекдотов, «фотожаб» — затопила социальные сети.
Вопрос, почему на такие события люди реагируют горьким юмором, на самом деле не такой простой, как кажется.
Обнулись
Юмор — он как коронавирус. И эта аналогия здесь не случайна. Тексты — мемы в докинзовском смысле — хотят распространяться, передаваться от носителя к носителю. Шутки обладают внутренним свойством, которое позволяет им распространяться особенно хорошо. Дело в игре слов. Как коронавирус имеет специальные шипы (отсюда и «корона» в названии), чтобы цепляться к клетке «хозяина», так и анекдот запоминается гораздо лучше, чем любой другой текст, благодаря биссоциации, то есть «двойной ассоциации», двойному прочтению фрагмента текста.
Дело в том, что нашему мозгу требуется гораздо больше времени, чтобы воспринять игру, заключенную в шутке, чем в обычном тексте. Сначала надо понять текст в одном смысле: «Из-за коронавируса Путину запретили… (ага, это обычный карантинный запрет) …покидать президентское кресло (ой, нет, не обычный)». Наш мозг сканирует обратно, видит «шов» — несовпадение двух смыслов, понимает, что это про новые поправки, и дает сигнал реагировать на этот шов смехом.
