Военнослужащий ВСУ в Донбассе
Lev Radin / Keystone Press Agency / Global Look Press
Помимо демократической оппозиции режиму Путина в России на фоне войны все громче слышны голоса и критиков Кремля с другой стороны — национал-патриотов, которые в России часто являются носителями левых взглядов и поддерживают войну, однако считают, что Кремль и Минобороны ведут ее неэффективно. Эти силы зачастую имеют более тесные связи с правящими и армейскими кругами, а значит, в случае смуты в России у них есть потенциал. В качестве примеров можно привести Игоря Стрелкова или Евгения Пригожина. Еще один голос с той стороны — политик, бывший народный депутат СССР и экс-депутат Госдумы РФ Виктор Алкснис.
Алкснис поддерживает войну в Украине и считает, что ее надо вести более жесткими методами — в том числе применить тактическое ядерное оружие. Редакция Republic в целом и журнала «Редактор» в частности категорически не разделяет этих взглядов. Мы выступаем против войны и считаем применение любого ядерного оружия катастрофически опасным шагом, ставящим под угрозу будущее всей планеты. Однако мы решили поговорить с Алкснисом — не с целью пропаганды его идей, а чтобы дать нашим читателям представление о картине мира членов национально-патриотического лагеря, чей голос в публичных дискуссиях о войне звучит достаточно громко.
«Для Кремля СВО — это как тот самый чемодан без ручки, который нести тяжело, а бросить жалко»
— Как вы объясняете происходящее на фронте — самые важные вещи, на которые стоит обращать внимание?
— К сожалению, я не могу дать позитивную характеристику происходящему на Украине. Стратегическая инициатива уже с осени прошлого года находится в руках вооруженных сил Украины. Наша группировка оказалась неспособной проводить активные наступательные действия. Все сводилось к некоторым боям на тактическом уровне, которые выдавались за стратегические победы российской группировки. В частности, взятие Бахмута — населенного пункта, который не имел никакого стратегического значения, но поскольку надо хоть что-то обществу предъявить, то его и предъявляли: вот блестящая победа.
Но о какой блестящей победе можно говорить, когда почти восемь месяцев шли ожесточенные бои? Правда, это выдавалось так: это такая тактика — мы тем самым перемалываем живую силу украинской армии. Но ведь, судя по всему, шел и обратный процесс: перемалывание живой силы российской группировки, и я, честно признаюсь, не уверен, что победные реляции о том, что соотношение потерь — 8 к 1 — на самом деле имели место. Судя по заявлениям Пригожина, потери очень значительные. Его оценки говорят, что погибли десятки тысяч бойцов ЧВК «Вагнер» и военнослужащих. По сути дела, там шел просто размен живой силой. Но это не имеет никакого отношения к войнам XXI века. Поэтому в результате подобных «мясных штурмов» вряд ли можно добиться коренного перелома в боевых действиях. А это печально. Если не будет наступления, то не будет победы. И придется принимать какие-то решения.
Обратите внимание, что почти за полтора года боевых действий практически ни одной наступательной операции на окружение, создание котла, в котором окажутся части украинской армии с последующим их уничтожением, проведено не было. Я не заканчивал академии Генштаба или общевойсковую академию, но даже в том курсе тактики, который нам читали в инженерно-авиационном училище, говорилось о совершенно других формах наступательной операции.
Виктор Алкснис
Я не думаю, что наши генералы и командование группировки не знают этих прописных истин. Я думаю, что они просто не имеют возможности осуществлять операции на окружение. Для этого есть очевидные причины.
Первая: недостаток живой силы. И даже после мобилизации, проведенной прошлой осенью, мы не сумели получить превосходство в живой силе. А вести без этого наступательные действия невозможно.
Вторая: если в первые недели украинская армия серьезно нам уступала в военно-техническом отношении, то сейчас, после начала массированных поставок военной техники и оружия с Запада, похоже, что военно-техническое превосходство переходит на сторону украинской армии. И если в начале СВО они имели превосходство в живой силе, но уступали в технике, то сейчас у них есть превосходство и в живой силе, и в технике. А воевать в таких условиях на победу… Я не знаю, как это можно сделать.
А самое главное, никаких мер в том, чтобы изменить ситуацию, не происходит. Кремль упорно отказывается от проведения новой мобилизации. Это связано с чисто внутриполитическими проблемами: мобилизация будет отрицательно встречена в российском обществе. Что касается военной техники, то, как выяснилось, в результате крупнейшей деиндустриализации в истории, которая проводилась 30 с лишним лет, сегодня наша оборонная промышленность не в состоянии полностью обеспечить потребность нашей армии, в том числе и на Украине. Все это внушает серьезное беспокойство за судьбу СВО.
Хотя про СВО пора давно забыть. Идет настоящая война. Не может специальная военная операция продолжаться полтора года. И при этом ее масштабы уже расширяются на территорию назовем это старой России. На территории новой России война идет с самого начала. Теперь масштаб этих боевых действий с каждым днем все больше и больше.
Поэтому надо принимать срочные меры. Во-первых, прекращать называть это специальной военной операцией, это — война. Во-вторых, необходимо принимать кардинальные меры в области мобилизации. И речь идет не только о живой силе, а в целом об экономике и обществе, но ничего этого не делается. Так что исход СВО внушает очень серьезные опасения.
