Александр Петриков специально для «Кашина»
Формальным поводом для беседы с депутатом Собрания депутатов Псковской области Львом Шлосбергом стала его полемика с Григорием Явлинским после того, как лидер «Яблока» раскритиковал сидящего в тюрьме Навального. Полная версия разговора доступна в YouTube на канале Олега Кашина.
«У Явлинского лично это опыт наиболее сложный, потому что в каком-то смысле Явлинский вырастил Навального»
Олег Кашин: Хочу поговорить о вашей партийности, яблочности, которая сейчас подвергается испытаниям в связи со статьей Григория Явлинского об Алексее Навальном, вашим ответом Явлинскому и последующей резолюцией партийного федерального комитета, в которой нет прямых ссылок на Навального и на Явлинского, но есть слова про популизм, социальную роль и так далее. На сайте «Яблока» в новости об этой резолюции фотография, на которой вы поднимаете руку, то есть им было важно показать, что Шлосберг голосует за единство партии.
Лев Шлосберг: Пожалуй, в этом веке самая крупная дискуссия вокруг «Яблока». Я настолько крупной дискуссии не помню. Эта дискуссия не завершена, то есть она продолжается и в партии, и вокруг партии. Эта дискуссия перешла в другой режим. Эта дискуссия перешла в режим сверки с состоянием окружающего общества, то есть то, что желательно было бы сделать до начала этой дискуссии, может быть, сверить часы и решить: «Да, всё верно, стреляем именно так». И пошли.
Но сейчас вся партия и люди, которые за партию переживают, не состоя в партии, они сверяют свои ощущения, свои впечатления с общественной реакцией, которая была очень сильной. В прямом виде статья Явлинского рассматривалась только на заседании бюро, федерального бюро. Это было примерно неделю назад, я не скажу когда точно. Уже больше недели назад.
Олег Кашин: Но после публикации?
Лев Шлосберг: Да, это было после всех писем, которые вышли: и статьи Явлинского, и моего письма ему, и письма мне Сергея Викторовича Иваненко. Ну, такая страница в истории «Яблока». Бюро приняло, на мой взгляд, очень взвешенное решение, то есть, если внимательно прочитать текст решения бюро, то это решение является, безусловно, реакцией на мощное общественное возмущение и неприятие, которое прозвучало в обществе, в тысячах и тысячах голосов после выхода статьи Явлинского, и если представить себе, что статьи Явлинского нет, есть только решение бюро, то под этим решением подпишется вся партия. Там нет ничего такого, просто ничего такого, что могло бы вызвать какое-то сопротивление.
Другое дело, что за этим решением бюро стояла ожесточённая закрытая дискуссия, в которой высказывались разные точки зрения. И также состоялось закрытое заседание политкомитета, на котором статья Явлинского вообще не рассматривалась как отдельная публикация. Рассматривалась позиция политического комитета по нынешней политической ситуации в России. Это решение не включает в себя ни упоминание статьи, ни, собственно говоря, оценку статьи.
Совершенно очевидно, что внутри партии происходит поиск (очень трудный, очень болезненный поиск) баланса позиций после той общественной дискуссии, которая состоялась. С одной стороны, мы получили со стороны общества (мы все, тут никого ни от кого отделять невозможно: ни Явлинского от меня, ни меня от Явлинского, ни всех нас разделять по кусочкам), мы получили очень мощный удар, суть которого, как все понимают и помнят, заключалась в том, что как можно спорить с человеком, который находится в тюрьме и лишен свободы, не может свободно дискутировать. Ну и, кроме того, сами оценки Навального, которые были даны, как человека несовместимого с демократией и несовместимого со свободой, несовместимого с правами человека.
Олег Кашин: Уточню. Вы разделяете эти оценки?
Лев Шлосберг: Я не разделяю эти оценки. Я с Навальным знаком, то есть я могу высказывать своё собственное мнение. Алексей Навальный не является нашим единомышленником, наши с ним политические позиции существенно различаются. Я думаю, что способы государственного управления, если представить себе Навального у власти и «Яблоко» у власти, будут различаться очень сильно, буквально существенно сильно, в том числе в вопросах прав человека, в том числе в вопросах общественной этики, в том числе в вопросах стилистики.
Я не хочу сейчас никак перейти ту грань, за которой начинается оценка Алексея. Принципиально не буду этим заниматься, могу только подтвердить, что эти различия существенны.
Олег Кашин: Давайте я вас так спрошу. Вы сейчас говорите как Шлосберг, а не как яблочник? Потому что для «Яблока» Навальный – знаковая фигура еще с нулевых годов, и расставание с Навальным случилось, когда ещё это было не модно, когда государство ещё особо им не интересовалось. Как раз тогдашняя позиция «Яблока», по крайней мере, объяснима. Но у вас этой позиции нет. Вы её не касаетесь, так?