Обложка романа Владимира Сорокина "Норма" (издательство Ad Marginem, 2002)
admarginem.ru
Многие вне России возмущаются, что в стране «все нормально». Но это новая норма — жизнь, когда последствия войны, санкций и репрессий становятся привычным фоном. Это хорошо или плохо?
Разговариваю с подругой по WhatsApp. Видео то и дело подвисает, связь прерывается. «Может, попозже созвонимся?», — предлагаю я. «Бесполезно, у нас интернет теперь всегда плохой. Внутри России мы все уже звоним по обычной телефонной связи», — отвечает подруга.
Впрочем, плохой интернет местами еще хуже. Беру интервью у эксперта. «Давайте через пять минут продолжим, — предлагает он. — Я сейчас еду в районе действия РЭБ, сигнал будет глушиться».
Глушится не только связь. «Давай заканчивать разговор, мне сегодня ехать по незнакомому адресу в центре, а там навигаторы не работают», — пишет приятель.
А мои бывшие соседи по коттеджному поселку на Истре возмущены: «У нас тут дроны вокруг падают, а ни одна страховая не страхует дом от их попадания».
Я всякий раз ужасаюсь, а мои собеседники меня успокаивают: «Да ладно, нормально все».
«Нормально все», — это вообще стало, наверное, самым распространенным ответом москвичей, на который так злятся многие эмигранты.
«Как ты теперь без западной химии?», — тревожусь я за знакомую, которая из-за аллергии всегда трепетно относилась к ее выбору. «Нормально, нашла наш порошок, который не дает аллергии», — успокаивает она. «Как же ты теперь?», — спрашиваю приятеля, который аккурат перед войной собирался поменять свой старенький автомобиль. «Купил китайский, норм! — жизнерадостно отвечает он. — Навороченный, красивый! Говорят, правда, ломаются они часто, но мой пока ничего».
«Да не переживай ты так за нас, нормально живем», — дружно говорят все. Но это-то как раз и ненормально.
