Облава в гостинице «Измайлово». Никого не жалко

Российский закон о «нежелательных организациях» (как и об «иноагентах») отвратителен, репрессивная машина жестока, тупа и бесчеловечна. Это все понятно и очевидно.

Но вот бы все политические репрессии были такие. Чтобы закрытое помещение, ноль случайных людей, никакого физического насилия, опереточные двадцать автозаков, и на кону – перспектива недопуска этих задержанных к выборам в Госдуму, на которых нормальному человеку и так нечего делать. О задержанных на форуме в гостинице «Измайлово» не скажешь, что на их месте мог бы оказаться каждый – не мог бы. На их месте могли бы оказаться только они сами. Профессиональный актив, люди, добровольно вызвавшиеся сыграть с властью в безвыигрышную игру, правила которой власть не раз меняла на ходу и, похоже, решила поменять еще раз – по крайней мере, тотальное задержание целого форума производит впечатление чего-то нового, невиданного ранее. Вероятно, правы те газетные источники, которые увязывают этот полицейский жест с активностью ФСБ, и наверняка более умеренные «штатские» из Кремля хватались в эти дни за головы – мол, что контора себе позволяет. Но контора делает в каком-то смысле даже доброе и важное дело, приводя представление, по крайней мере, этих двухсот человек в соответствие с реальностью; слишком все-таки затянулась шизофреничная ситуация, в которой сотни или даже тысячи активистов годами живут, сочетая диссидентское или даже революционное, подпольное самоощущение с почти лоялистской практической деятельностью, когда целью диссидентства оказывается вдруг второстепенная (как у депутата Бесединой, да или даже как у депутата Галяминой) роль в системе – люди рискуют свободой и жизнью, чтобы прорваться в круг провластных депутатов-андроидов, где их не ждут, где их обижают, где их, как ту же Галямину, в конечном счете вновь с помощью провокаций и уголовных дел загоняют в диссиденты. Когда российское государство доказывает свою антидемократичность на улице, избивая дубинками всех налево и направо, это отвратительно, потому что риску подвергается здоровье и безопасность обычных мирных граждан, а когда такие вещи происходят в закрытых помещениях, где собирается профессиональный актив – тут трудно даже сымитировать гнев. Это как если бы террор тридцать седьмого года затронул только старых большевиков. А дальше уже философский вопрос – возможен ли вообще полицейский террор исключительно против тех, кто к нему готов и кто сам добровольно идет ему навстречу; как раз опыт советского террора приводит к выводу, что нет, невозможен, и что любая система от бесконтрольности и безнаказанности дуреет. Очевидно, новые поводы убедиться в этом не заставят себя ждать, но хотя бы призвать мгновение остановиться – можно.