Александр Петриков специально для «Кашина»

⤢

У Ленина юбилей. Ему пятьдесят лет.

Тому – единственному, которого помним; окончательному, советскому, брежневскому, застойному, но и солженицынскому «В Цюрихе», и ерофеевскому из «Маленькой ленинианы». Ленину с октябрятской звездочки и пионерского значка (то есть артефакту относительно благополучного позднесоветского детства), золотому Ленину на орденах буржуазнейшей советской элиты, Лукичу одинаковых некрасивых памятников, улице, на которой «зарубает время от времени», Вовочке из детских анекдотов, герою пьес Шатрова и фильмов, в которых его играл актер Каюров – вот этому Ленину пятьдесят. Дней брежневских прекрасное начало, первая треть эпохи, понятный символ понятной страны, той, которую все так или иначе застали, и фрагменты которой до сих пор торчат повсюду уже в нашей привычной России – памятниками, домами, старыми «жигулями» (которым, «копейке», в эти дни тоже было пятьдесят), космическими воспоминаниями, популярными до сих пор фильмами (Гайдая с Рязановым ведь и сейчас смотрят, и это самая старая в наши дни часть незабытой популярной культуры – даже шестидесятническое кино уже археология; умерла Уралова, и все такие «ой, кто это?»), и даже новый, сконструированный в наше время культ Победы – производная от тех же, брежневских времен, а не от более ранних. 1970 год, Путину восемнадцать – наверное, так правильно считать.

Того Ленина, которому 150, мы знаем хуже, и, наверное, слава Богу – общественное сознание едва выдерживает продолжающееся много десятилетий переосмысление гораздо менее сложного Сталина, и на Ленине оно, наверное, просто надорвалось бы, поэтому будем считать, что нам повезло. С Лениным разобрались в несколько приемов, тело его и голову выпотрошил академик Збарский, оставшееся топтал Сталин, Брежнев залил бетоном, и к концу советской истории ниспровергать было некого – постсоветским поколениям досталась только смутная память о выдуманной несколько раз с нуля персоне (чтобы было понятно – в том же 1970-м просоветское ЮНЕСКО праздновало на международном уровне столетие великого гуманиста!), которой, в общем, никогда не существовало, и перед нами тот случай, когда к народной душе стоит прислушаться – она, может быть, склонна ошибаться, увлекаться, что угодно, но к выдуманным сущностям равнодушна, как ее ни уговаривай. Ленин? Какой Ленин?