Лидер рок-группы "Ногу Свело!" Максим Покровский
Арина Воронова
Российские артисты, которые выступили против войны с Украиной, оказались перед непростой задачей: им нужно научиться развиваться без возможности выступать в России и в то же время сохранить контакт со своей аудиторией внутри страны. Группа «Ногу Свело!» тоже пытается нащупать свой путь. Музыкант Максим Покровский рассказал Republic, каким представляет будущее в России и свое будущее за ее пределами, для чего записывал песни про Навального и как пытается поддержать антивоенно настроенных россиян, находясь в Нью-Йорке.
— Я бы хотела поговорить с вами немного про будущее. Есть ощущение, что многие устали от поиска ответов в прошлом и сравнений настоящего с ним. Может быть, вы как утопичный музыкант, как сами в одном из своих интервью сказали, поможете его нарисовать. И хотела бы начать с такого вопроса в лоб. Как вы считаете, у вас сейчас есть родина? Или в каком-то другом состоянии живете?
— Я готов с вами говорить о будущем, но в любом случае мы, наверное, должны быть с вами вместе готовы к тому, что будущего в отрыве от настоящего, а настоящего в отрыве от прошлого не существует. Это понимать необходимо, причем я готов был бы игнорировать этот факт, потому что я не любитель ностальгировать. Я принадлежу к той группе, к тому проценту людей, с которыми в теории было бы легко говорить об оторванном будущем. Но это был бы просто пустой разговор. По поводу родины — наверное, нужно прочесть в каком-нибудь хорошем толковом словаре, например Даля, определение родины. Потому что уже каждый из нас его для себя трансформировал. Например, существует такое понятие, как моя вторая родина. Если вы спросите меня, какая у меня вторая родина — это Соединенные Штаты Америки. Теперь у меня есть и третья родина. Это вся Европа, в которой больше Балтии и Испания. Можете считать, что Покровский ушел от ответа.
— Москву считаете своей родиной?
— Москва — это мой родной город. Если мы к определению родины подходим в каком-то классическом варианте — как к месту, где ты родился и вырос, — значит, моей родиной является Советский Союз. Я делаю ударение на Советском Союзе просто потому, что это факт. Вот и все. Я не хочу его сейчас никаким образом оценивать. Просто да, моя родная страна — это Советский Союз, а мой родной город — это Москва. И поскольку я человек в меру ядовитый, то, естественно, это та Москва, с еще округлыми краями автобусов и троллейбусов, с зелеными улицами и с каким-то, на мой взгляд, вменяемым процентом людей, которые приезжали в Москву для того, чтобы сделать какую-то человеческую, честную творческую карьеру. Сделать хотя бы свою жизнь лучше каким-то честным путем. Возможно, я идеализирую ту Москву, москвича и приезжего, но мне хочется так думать. Такова моя Москва. Все, что происходит с Москвой в последние пару десятилетий, условно говоря, а может быть, и в последнюю четверть века, заставляет меня к Москве и к нынешним москвичам относиться все с большей и большей степенью опасения.
— Чем именно они вас пугают?
— Михаил Васильевич Ломоносов пришел в Москву в лаптях, дабы поднять науку и культуру. Эти не приходят, они пришлендрывают или шкандыбают. Они идут не в лаптях, а в том, что у них принято называть сланцами. Отрыгивают дошираком для того, чтобы отжать. Я не говорю, что это делают все. Я говорю о том, что процент их повысился и превысил какую-то критическую отметку. Меня можно спросить: как же ты, не зная цифры, говоришь? Но я говорю по своим ощущениям. Что Москва стала городом пришкандыбавших, отжимающих и дошираком отрыгивающих.
— Давайте представим ситуацию, что через сколько-то лет, допустим через 10, вы вернетесь в Россию, чтобы жить там и работать. Либо будете в нее приезжать, когда захотите. Какой должна быть Россия, Москва, чтобы это случилось?
